Евгений леонов: он поселил свою семью в «коммунизме»

Евгений Леонов: он поселил собственную семью в «коммунизме»

2 сентября любимейшему отечественному актеру Евгению Леонову исполнилось бы 85 лет. «Около ТВ» вспоминает Евгения Павловича вместе с его сыном Андреем.

– Андрей, как вам все это время живется без отца? Что чаще вспоминается?

– Боль потери сначала казалась нестерпимой, а на данный момент я : папа присутствует в моей жизни, он рядом. И что необычно – у моего сына те же ощущения. Помимо этого, я же отца всегда вижу. Не во сне – снится он мне, напротив, почему-то редко, а по телевизору. И это облегчает жизнь.

Не успеваю впасть в депрессию – а это с нами, актерами частенько случается, – как внезапно появляется хорошее, хорошее лицо моего папы. Время от времени то, что он говорит с экрана, так совершенно верно выстреливает в мою жизненную обстановку, что я кроме того мало пугаюсь.

– Говорят, Евгений Павлович был необыкновенным семьянином.

– Это правда. Он сам себя именовал однолюбом, не считая мамы, для него не существовало дам. Он был патологически заботливым, постоянно старался, дабы мы ни в чем не испытывали дискомфорта. в один раз он уехал на съемки фильма, а мы с мамой отправились отдыхать в Западную Украину.

Условия в том месте были ужасные, и мама дала папе такую весточку: «Женя, все прекрасно, но не хорошо». Он сорвался со съемок, ехал на перекладных, чуть ли не на телеге добрался до села, для того, чтобы задать вопрос: «Что у вас произошло?». А на следующий сутки, в то время, когда все устроилось, уехал.

Вот таковой он и был. Всю жизнь пробовал устраивать отечественный быт. Мы жили в «коммунизме». Все директора магазинов, рынков были папиными привычными.

какое количество его не забываю – неизменно с сумками, авоськами… В то время, когда он отправлялся отовариваться, меня применял в качестве водителя. в один раз я прождал его в машине четыре часа! А он ходил по рынку, радовался, общался…

Из всех командировок папа старался привезти нам что-нибудь актуальное. Наряду с этим советовался со всеми, включая посольских работников. Так что все знали отечественные домашние тайны, мамины размеры, вкусы, пристрастия. А сам он не обожал наряжаться.

Носил джинсы, ходил всегда мятый и лишь для концертов делал исключение – надевал галстук и костюм. Я, кстати, как и папа, также неизменно неуютно ощущаю себя в хорошей одежде…

У нас дома, как и у всех, само собой разумеется, случались ссоры. И все-таки могу сообщить твердо: это была семья.

– Как он вас воспитывал?

– Я рос не подарком. Во многом «виновата» школа. Если бы меня, дурака, отдали в простую, я, возможно, человеком стал, а меня выяснили в известную 23-ю спецшколу, и я почувствовал себя полным идиотом. Все около британский зубрили, а у меня впредь до восьмого класса в парте игрушки находились – машинки, солдатики. В отечественной школе обучался и сын Басова – такой же балбес, как и я. Учителя нас все время ставили «в пример»: «Басов снова не написал произведение.

А Леонов… ну данный по большому счету…» В четвертом классе учительница вызвала отца и сообщила: «Из вашего сына в лучшем случае выйдет водитель дальних рейсов». Отец весьма расстроился. Он по большому счету моих преподавателей стеснялся: стоял красный, горбился, хмурился.

– Вам позже попадало от него?

– Нет. Он вздыхал, курил, а воспитывала мама, которая достаточно жестко разбиралась со мной – имела возможность подзатыльник дать, и не только… И верно! А отец, кстати, тут же начинал меня защищать.

в один раз по окончании очередной моей выходки он внезапно решил показать темперамент – проучить меня. Забрал меня за руку и объявил, что ведет определять в лесную школу. И вот мы с ним спускаемся по лестнице, оба мрачные, и я вижу, как не легко ему дается любая ступень.

В общем, папиной выдержки хватило ровно до первого этажа. Так он меня за всю жизнь и не наказал.

– Ну а мужские беседы он с вами вел? Ненавязчивые уроки преподносил?

– Мы довольно часто путешествовали на машине. Я – за рулем, отец – рядом, ночевки в поле, задушевные беседы… Я обожал слушать его истории. Возможно, это и были мужские беседы. А что до его способов воспитания, то их тяжело назвать ненавязчивыми.

Он всегда делал мне замечания, в особенности за рулем, ворчал, что я езжу через чур скоро, даже в том случае, если на спидометре было 40 км, сказал под руку, и это приводило к аварийным обстановкам. в один раз он отправил мне в армию письмо, в которое положил вырезку из газеты о том, как страшно ездить на протяжении гололеда. Пухлый конверт сходу привёл к интересу у воинов, они поразмыслили, что в том месте деньги.

Воображаете их разочарование и мой позор, в то время, когда оттуда вывалилась заметка о гололеде?!

А превосходная история о том, в то время, когда я в первый раз сказал родителям, что не приду ночевать?! Папа подошел ко мне, проникновенно взглянуть в глаза и ужасным голосом сообщил: «Сынок, береги пиписку!»

– Он и внука воспитывал в том же духе?

– Он был заботливым дедом, но опасался гулять с Женькой. Все считал, что сосулька упадет на ребенка либо еще что-то ужасное произойдёт.

– Вы постоянно осознавали, что ваш папа – выдающийся актер, либо в молодости принимали его лишь как папу?

– Продолжительное время он вправду был для меня только папой, что делает замечания, совершенствует меня неизменно. Это злило. И, возможно, мешало наблюдать на отца как на человека неординарного. Но в то время, когда я сам стал студентом театрального университета, осознал, с кем меня «свела» жизнь. Первое время я кроме того советов опытных у отца не спрашивал. Позже начал вместе с сокурсниками показывать ему куски пьес. Он был строгий преподаватель.

 А позже, в то время, когда оказался на сцене театра «Ленком», по большому счету внезапно начал смотреть на него уже вторыми глазами – не специалиста, само собой разумеется, но человека, что уже что-то смыслит в актерском ремесле.

– Страха играться с отцом на одной сцене не было?

– Не было, по причине того, что мы детально обсуждали с ним роли. Садились за стол, кушали, самую малость выпивали и… обсуждали.

– Кстати, о выпивании. Евгению Павловичу не редко доставались роли пьянчужек. А как с этим делом обстояло в жизни?  

– Пьяным я его по большому счету не видел. Любимой его фразой, которой он меня по любому случаю допекал, была: «Сынок, во всем должна быть мера». Мне запомнился лишь один случай, в то время, когда папа был навеселе.

Он приехал навещать меня в армию, и его тут же окружило вниманием главное управление. Он был приглашен моими начальниками на охоту и, по всей видимости, от души расслабился.

– Могу себе представить, как вам позже свободно служилось…

– Поверите? Я отцу запрещал приезжать в армию. Но он нарушил приказ сержанта Леонова.

По большому счету, само нахождение в армии было полностью инициировано мной. Папа пробовал меня «отмазать», но я настоял и отправился в Ковров, в танковую дивизию. И думаю, поступил верно.

Мне принципиально важно было доказать, что я сам что-то из себя воображаю.

– Отчего же тогда не выбрали другую профессию, а пошли по стопам отца?

– В молодости я не имел возможности осознать, кем желаю быть. Сыграл с отцом в фильме «Гонщики» и в первоначальный раз поразмыслил, какая это увлекательная профессия – водитель. Мне позволяли водить настоящие автомобили, а позже режиссер Масленников подарил книгу и приписал: «Ребенку, что нас потряс не актерским талантом, а водительскими свойствами…»

Многие мои сверстники грезили стать мультипликаторами, а я – нет. В то время, когда на экраны вышел мультфильм про Винни-Пуха, я не сошел с ума совместно со всей страной. Мне он нравился, но почему-то не мечталось, как отец, озвучивать забавных медвежат… Так оказалось, что в то время, когда папа игрался Санчо Пансу в легендарном спектакле «Человек из Ламанчи», я его не взглянул. На гастроли с папой не ездил.

А в «Трехгрошовой опере» меня занимала не отцовская игра, а шпаги и сабли у храбрецов данной пьесы.

В итоге в профессию меня привел вовсе не папа, а… Виктор Николай и Проскурин Караченцов. Как раз их смелые роли в спектаклях «В перечнях не значился» и «Тиль Уленшпигель» меня потрясли, захотелось повторить, сыграть и стать такой же звездой, как они.

– Наверно еще отца и осуждали – за негеройское амплуа?

– Случалось. Я довольно часто брюзжал: хватит уже изображать пьяниц на потребу публике. Отец прислушивался – стал в концертах играться сцены из спектакля «Иванов».

Время от времени он, обижаясь на отечественную с мамой критику, жаловался Виктору Яковлевичу, приятелю собственному: «Витек, я одинокий».

– Вам не думается, что ему самому было тесно в комедийном амплуа, что он тосковал по драматическим ролям?

– Трудясь в «Ленкоме», он, само собой разумеется, не так много сыграл, но все его пьесы стали театральными преданиями.

– А в какой из собственных ролей он больше всего похож на себя?

– Возможно, в роли Сарафанова в фильме «Старший сын». Он по большому счету частенько привносил в образы что-то собственный, личностное. За эту честность его и обожали зрители.

– Письма довольно часто приобретал?

– Довольно часто. Писали по большей части дамы, каковые принимали его не как сексуальный объект, а как хорошего, мягкого человека, что может оказать помощь, посочувствовать. Все время обращались с какими-то бедами. И вдобавок не забываю поток писем, обрушившийся по окончании того, как отец в телепрограмме «Будильник» поведал детям, как принципиально важно иметь хорошие привычки. На прощание он обратился к ребятам: «Если вы еще не имеете возможность сами писать, то отправьте мне ваши ухмылки».

И со всех уголков страны посыпались конверты с забавными радующимися рожицами.

не забываю, как папа говорил и еще об одном письме: по окончании того как он всей стране продемонстрировал в фильме «Полосатый рейс» собственный обнажённый зад, какая-то женщина написала ему гневные строчки: «Ваше тело никаких чувств у меня не вызывает, по причине того, что я привыкла к более спортивным фигурам…»

– Евгений Павлович комплексовал по поводу наружности?

– Не думаю. Он иронизировал над собой, посмеивался: «У меня круглая наружность». Довольно часто доходил к зеркалу, оттягивал щеки и сказал: «И вовсе я не похож на свинью…» А позже додавал: «Хрю-хрю…»

И постоянно стремился похудеть. Это было сверхзадачей всей жизни. Но потому, что он обожал покушать, а бабушка и мама весьма вкусно готовили пельмени, тефтельки и пироги, борьба с весом длилась до очередного праздника.

– Леонов за собственную жизнь сыграл многих вождей. А каковы были его отношения с властью?

– Папа, по-моему, кроме того не был знаком с Брежневым. Так что взаимоотношений с властью на этом уровне не было. Но он был вхож в структуры рангом пониже. «По просьбам трудящихся», актеров, привычных он все время ходил в кабинеты государственныхы служащих, кланялся, просил кому квартиру, кому машину.

Для себя он попросил лишь один раз – очень квартиру, в которой поселился я с женой и ребёнком.

– Если бы Евгений Павлович был жив, как бы он отметил собственный юбилей?

– В домашнем кругу. Ему были чужды все эти концертные празднества, в то время, когда юбиляр стоит на сцене и выслушивает панегирики. Отец иронично относился к славе, был человеком застенчивым, скромным, кроме того замкнутым.

Кстати, один из уроков, что он мне преподал, я запомнил на всегда. В то время, когда в первоначальный год работы я внезапно на съемках начал «давать звезду», возмущаться: машину, дескать, не дали, в номер поселили не одноместный…, папа мне кротко так увидел: «Одна актриса, вот равно как и ты, все время брюзжала: из-за чего и это не верно, да и то не эдак, а режиссер ей ответил: “По причине того, что вы актриса – говно”…»

– Последние годы судьбы вашего отца пришлись на общероссийский кризис в театре и кино. Как он переживал все это?

–  Плохо. Коммерциализация его злила, он сказал: «Может, и мне реализовать жопу в какой-нибудь фильм…» Случались, конечно, депрессии. А по окончании болезни, по окончании шунтирования сердца в Германии он и вовсе изменился.

В нем не было угрюмости, но он стал сосредоточеннее. Дома продолжительно не имел возможности сидеть, все старался куда-то уехать. Он так как привык к определенному ритму и весьма раздражался, в то время, когда отечественные доктора пробовали его вразумить: «Сидите на даче, в окно смотрите, берегите себя».

Он отвечал: «А германские доктора мне разрешили все».

– Он предчувствовал финиш?

–  За пара лет до смерти к нему на гастролях в Риге подошла дама и сообщила: «Я доктор, по окончании таковой болезни, как ваша, живут пять лет». На него это произвело яркое впечатление – он принялся отсчитывать: ну вот, осталось четыре года, три…

 

– Евгений Павлович был в коме 16 дней. Доктора вам дали совет: скажи с ним и Всевышним – и он возвратится. И ваш папа вправду возвратился.

Что вы тогда ему говорили?

–  Я не помню. Это было чудовищно. Папа лежал под аппаратом неестественного дыхания больше 14 дней. В его возрасте и при его больном сердце это было очень страшно.

На седьмой сутки его постарались отключить от аппарата, но организм сам не справлялся… Всепоглощающий ужас – это единственное, что я не забываю.

– Говорят, что тому, кто пережил клиническую смерть, Господь дает шанс доделать то, что человек опоздал. Для чего Евгений Павлович возвратился, что доделал?

–  Он сыграл спектакль «Поминальная молитва». Он смог побыть еще с нами. Внука мало напитать добром.

В собственный последний сутки он не хорошо себя ощущал: сердце всегда прихватывало, но все равно отправился встречать внука Женю с тенниса. Таким и остался в памяти: заботливым, любящим, верным…

Разговаривала Илона Егиазарова

Имеется ли у семьи будущее? Беседы о коммунизме, №11


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

  • Семь знаковых образов кейт уинслет

    Семь знаковых образов Кейт Уинслет Кейт Уинслет, красивая актриса, отмечает сейчас собственный юбилей. Шестикратная номинантка на Оскар, лауреат двух премий…

  • Семь лучших саундтреков алексея рыбникова

    Семь лучших саундтреков Алексея Рыбникова Алексей Рыбников — один из лучших отечественных композиторов, пишущих, а также, музыку к фильмам, отметил…

  • Семь вероятных ролей леонардо ди каприо

    Семь вероятных ролей Леонардо Ди Каприо До церемонии вручения премии Оскар осталась семь дней. Возьмёт Леонардо Ди Каприо приз за собственную роль в Выжившем -…

  • Семь лучших российских фильмов…

    Семь лучших российских фильмов 2015-го: версия Кинократии По окончании подведения итогов мирового кинопроката, было бы неправильным покинуть без внимания…

  • Мария порошина: «я постоянно выбираю семью»

    Мария Порошина: «Я постоянно выбираю семью» Хватит брать! – Мария, сейчас зрители не так довольно часто видят вас на экране. – Девять месяцев я сидела…

  • Евгений моргунов. бывалый и невыносимый

    Евгений Моргунов. Бывалый и невыносимый «С молодых лет я постоянно старался смешить людей. Не обожаю кислых физиономий», — сказал о себе известный комик…

  • Отсидевший в колонии семь лет сын…

    Отсидевший в колонии семь лет сын Майкла Дугласа вышел на свободу Кэмерон Дуглас, которому на данный момент 37 лет, вышел из американских застенков, где совершил семь…

  • Илья любимов был «под каблуком» семи дам

    Илья Любимов был Под каблуком семи дам Компания «Марс Медиа» приступила к производству 8-серийной комедийной мелодрамы «Под каблуком». В…

Катерории: В мире кино   Тэги: поселил свою семью, поселил свою семью «коммунизме», свою семью «коммунизме»