«Ухожу в партизаны»

Март 23, 2017   admin

Ухожу в партизаны

Лия Ахеджакова о том, сколько стоит успех, добытый в согласии с публикой либо с властью, но в конфликте с самим собой

Что происходит с человеком, целенаправленно получающим публичного признания? Кто тут чем готов пожертвовать и кому какие конкретно жертвы представляются неприемлемыми? Каков баланс потерь и приобретений? Словом, обращение отправится о цене успеха. «Диалоги с Валерием Выжутовичем» — так будет именоваться рубрика в отечественной газете.

Сейчас — о цене успеха актрисы Лии Ахеджаковой.

Она появилась в театральной семье. Папа главенствовал режиссером Майкопского драмтеатра, мать в том месте же являлась актрисой. А их дочь, не попав на факультет журналистики МГУ, поступила в Столичный университет цветных металлов.

Через полгода кинула и возвратилась в Майкоп. Позже снова Москва. Получала образование ГИТИСе.

Еще студенткой начала играться в спектаклях Столичного ТЮЗа («Я проработала в том месте целых шестнадцать лет. И не смотря на то, что мой репертуар был очень однообразен: птички, зайцы, поросята, ослик Иа, — я не могу забыть то время»). Последние 30 лет Ахеджакова — в «Современнике». А в того — и кино больше.

Самый свежий успех — врученная сравнительно не так давно кинематографическая премия «Ника» за роль второго замысла в фильме Кирилла Серебренникова «Изображая жертву».

Зайчики, поросята, куриные ноги…

Русский газета: Вы сами вычисляете себя успешным человеком?

Лия Ахеджакова: У меня этой ночью была бессонница именно на эту тему. Вот вы мне заявили, что мы будем об этом сказать, и я все не дремала и думала. Нет, я считаю себя весьма неуспешным человеком.

РГ: Ну, это вы кокетничаете.

Ахеджакова: Говорю совсем без шуток. Я весьма неуспешный человек. По причине того, что какой-то мелкий человеческий либо творческий успех у меня значительно чаще чередуется с годами невостребованности. Я вам сообщу, что такое успех. Это востребованность.

А у меня годами все именно напротив.

РГ: Вы имеете в виду какой-то конкретный период?

Ахеджакова: Я имею в виду всю мою сознательную судьбу. От бровки до бровки. Начиная с двадцати одного года и по сегодняшний сутки. У меня в театре случались простои длиною в пять-шесть лет, а в один раз и в восемь. Ни одной новой роли! Но бывали периоды и огромной загруженности. «Квартира Коломбины», «Тяжёлые люди», «Стенки», «Крутой маршрут», «Небольшой бес»… Я тогда пребывала в том возрасте, ког да актриса пользуется спросом. Уже мастер, но еще не второй обоз.

Стареющие актрисы — это такая обуза для театра… Помой-му нужно дать ей работу, да где же забрать?

РГ: А до этого, в ТЮЗе, вы разве мало игрались?

Ахеджакова: Мало — не то слово. В том месте была безотносительная невостребованность. Стопроцентная. «Загруженность» впредь до того, что я игралась куриные ноги. У Бабы-Яги была, как мы знаем, избушка на курьих ножках.

Так вот эти ноги я игралась. Воображаете, у тебя кроме того тела нет, у тебя лишь ноги куриные. Ну, еще третьим составом — средний поросенок Наф-Наф. И все. Но громадной успехом для меня стало знакомство со Львом Абрамовичем Кассилем.

Он меня порекомендовал на роль пионера Тараса Бобунова.

РГ: Трудясь в ТЮЗе, вы чувствовали себя важной, глубокой актрисой?

Ахеджакова: Чувствовала. Но играла куриные ноги.

РГ: Так складывался репертуар? Либо лишь так принимали вас режиссеры?

Ахеджакова: И то и другое. Но вот в один раз я пришла к Анатолию Васильевичу на данный момент. Он был в ту пору очередным режиссером в Театре на Малой Бронной. Пришла и говорю: заберите меня. Он дал обещание свести меня с Дунаевым, главным режиссером. Я пришла к Дунаеву, и он мне сообщил: «Как папа вам рекомендую — держитесь за ТЮЗ ногами и руками.

Вы — травести. Вы должны в ТЮЗе раб отать до пенсии. Я вас не заберу, по причине того, что я вам хороша хочу». Я все это пересказала Анатолию Васильевичу. Он расстроился и говорит: «Ну тогда, Лиечка, вам нужно будет идти в „Современник“. Вас в том месте совершенно верно заберут.

И это весьма хороший театр. В том месте превосходные актеры. И Галя Волчек вас заберёт». Я отыскала Валеру Фокина, что тогда был молодым человеком, начинающим режиссером. И Валера привел меня в «Современник».

Я тогда еще условия ставила, воображаете? Никому не узнаваемая артистка, рост метр пятьдесят… Пришла к Волчек и говорю: «Галина Борисовна, я лишь умоляю вас: никаких сказок, никаких зайцев! Я переела этого, меня тошнит». И она мне дала обещание.

Вправду, я в «Современнике» тридцать лет — и ни одного зайца, ни одной Бабы-Яги.

Сила случая

РГ: А успех у публики для вас показатель успеха?

Ахеджакова: Нет. Время от времени весьма плохой артист, таковой, понимаете, комикующий, не брезгующий никакими средствами, дабы понравиться зрителю, имеет замечательный успех у зрителей.

РГ: А случалось, что на вас обрушивался необычайный зрительский успех, но вы осознавали, что он недорогой, копеечный?

Ахеджакова: Да, само собой разумеется. Мне не хочется именовать данный спектакль.

РГ: Это было в «Современнике»?

Ахеджакова: Я не сообщу. Не имеет значения где. Я же еще довольно много в антрепризе играюсь. Это счастье, что показались частные проекты, что возможно отыскать деньги и сделать то, что желаешь, о чем грезишь. И быть свободной материально. И не выпрашивать прибавку к жалованью. И объехать всю землю, даже если тебя в твоем театре не занимают в спектаклях, предназначенных для зарубежных гастролей.

У меня, слава всевышнему, имеется постоянный продюсер — Ефим Спектор. Когда у меня появляется громадная пауза, он мгновенно затевает проект. Нас случай свел. Мы сделали с ним и с Виктором Гвоздицким «Подсолнухи» по Теннесси Уильямсу.

И «Старосветскую любовь» по Гоголю, где я игралась с Богданом Ступкой. Мы сделали и «Персидскую сирень» по пьесе Николая Коляды, которую уже много лет я играюсь с Мишей Жигаловым.

РГ: А в то время, когда Эльдар Рязанов пригласил вас сняться в «Иронии судьбы», вы осознавали, что это также счастливый случай?

Ахеджакова: Не осознавала. Не смотря на то, что успех частенько зависит от случая. Вот как тут, к примеру. Звонит мне Рязанов. Мне, совсем малоизвестной актрисе. И предлагает сняться в маленькой роли в «Иронии судьбы». Я просматриваю и вижу, что играться в том месте в неспециализированном-то нечего.

Однако отправилась на встречу с Эльдаром Александровичем. И сообщила ему: «Эльдар Александрович, я вас обожаю, но сниматься не желаю. Я желаю дождаться, в то время, когда вы напишете для меня роль». А он говорит: «Лучше сняться у хорошего режиссера в маленькой роли, чем в основной у какого-нибудь…» Уговорил. А дальше уже был «Служебный роман», позже он написал для меня роль в «Гараже», позже были «Небеса обетованные» и «Ветхие клячи».

Случай? Да. А вот еще. Звонит Кирилл Серебренников и говорит: «Вы бы не желали сыграть в кино роль, которую играется Алла Борисовна Покровская в спектакле „Изображая жертву?“ Я говорю: „Нет, нет, нет!

Что вы? Она моя любимая подруга и превосходно играется эту роль“. А он: „Я берусь это уладить, она широкий человек“. На показе фильма „Изображая жертву“ он подошел ко мне и задал вопрос: „А вы не желаете в “Женитьбе Фигаро» Марселину с ыграть? Да, отвечаю, весьма желаю.

И попадаю в компанию чудных актеров, с которыми трудится Кирилл.

Заложники славы

РГ: Что для вас значит шлейф прошлых успешных работ? Вам не характерны комплексы, одолевавшие Охотника из «Обычного чуда» Евгения Шварца?. Несчастный человек.

Он стал заложником собственного успеха, рабом его.

Ахеджакова: Меня подобные страхи мучают. Я опасаюсь окунуться во вчерашний сутки. Опасаюсь принести на хвосте вирус чего-то устаревшего либо в далеком прошлом всем известного.

РГ: Устаревшего с позиций содержания? Театральной формы?

Ахеджакова: С позиций сегодняшнего дня. Вот BBC продемонстрировала «наказание и Преступление» Достоевского. Это настоящее открытие. В том месте нет авангарда, но такая пронзительная воздух, такое погружение в автора… Затем, ставя Достоевского, стыдно скатиться к невнятности.

И не следует пробовать сделать что-то похожее. Либо вот вам второй пример. Я заметила в Стратфорде «Большое количество шума из ничего» в Шекспировском театре. Юные актеры игрались, было и пара патриархов. Мне сначала показалось, что я не на тот спектакль попала, что это никакой не Шекспир. По причине того, что в спектакле дело происходило на протяжении кубинской революции.

И все персонажи были одеты как коммандос. Но в то время, когда я услышала привычные имена… А как зритель принимал! Боже! А на сцене — ветхий светло синий мотоцикл с проколотой шиной и мелкий столик. И написано: «Кафе».

Ничего больше. Но какие конкретно артисты!

«Возможно» и «запрещено»

РГ: На что вы готовы для успеха, а на что — нет? Вы когда-нибудь сами себе задавали данный вопрос?

Ахеджакова: Я себя об этом ни при каких обстоятельствах намерено не задавала вопросы. Легко бывают обстановке, в то время, когда данный вопрос появляется сам собой. У меня так было. Я репетировала Варвару в «Мелком бесе» у Виктюка. И он внес предложение мне раздеться на сцене. Я сообщила: «Ни за что!

Желаете — снимайте с роли». Не смотря на то, что если бы я наблюдала спектакль из зала, где актриса, играющаяся Варвару, разделась бы догола, я бы это осознала и приняла, по причине того, что это верно для данной роли и для этого спектакля. Но я не могу.

РГ: Это через чур несложный пример. Мне весьма интересно второе: какое количество стоит успех, добытый в следствии каких-то внутренних борений, может, кроме того в важном конфликте с самим собой?

Ахеджакова: В случае если подобный конфликт назревает, я стараюсь вести себя так, дабы он разрешился без ущерба для моей репутации. У меня был случай. Одна актриса в отечественном театре, на мой вкус, отлично сыграла роль. Но дабы спектакль удачно отправился в репертуаре, мне внесли предложение заменить ее. Я категорически отказалась. Я не могу себе позволить таких вещей. А сравнительно не так давно у меня случилась ссора с одним легендарным продюсером.

Он внес предложение мне сняться в «Иронии судьбы-2». А мы сейчас производили «Женитьбу Фигаро». Кинуть репетиции и отправиться сниматься — это означало бы сорвать премьеру. К тому же и в «Современнике» тогда была обстановка аховая: Лена Яковлева не легко болела, а Чулпаша Хаматова повредила себе ногу. Мне нужно было за два дня сыграть два спектакля в «Современнике» и две главные «Фигаро». В общем, я отказалась сниматься.

Продюсер звонил моим режиссерам, он предлагал мне дикие деньги за два съемочных дня. Мне приятели говорили: «Господи, да забери ты их! Тебе что, деньги не необходимы?» Необходимы. Весьма.

Но я не могу сорвать два спектакля и две главные репетиции.

Конвертируемая валюта

РГ: Вы имеете возможность себе позволить не мелькать?

Ахеджакова: Да, могу. По причине того, что у меня имеется Фима Спектор и еще Женя Миронов, открывший собственную театральную компанию. Благодаря им я свободна.

А когда-то я для денег делала в кино все что ни попадя. Заработная плат была нищенская, антреприза у нас еще не существовала, и приходилось соглашаться на что-нибудь такое, на что на данный момент я бы ни за что не дала согласие. Время от времени снимешься в каком-нибудь дерьме и не знаешь, куда деться от стыда.

Хоть в партизаны уходи.

РГ: А в то время, когда было легче получать успеха — раньше либо сейчас?

Ахеджакова: Вы осознаёте, это же не от строя зависит. Не от политических условий, не от того, в какой стране ты живешь.

РГ: Мне думается, и от этого также. Не вступила бы Российская Федерация в рыночную эру — не было бы у нас сейчас антрепризы. А иначе, и репертуарный театр, быть может, не испытывал бы так остро тот кризис, какому он сейчас подвержен.

Ахеджакова: Я думаю, дело в другом. Дело в том, во что веришь, во что не веришь и какая у тебя точка отсчета. И, основное, чувство вкуса: пьеса, сценарий, театр, режиссер, компания, каковые тебя выбирают и которых выбираешь ты, — это и имеется твое лицо.

РГ: А неуспех — это что для вас? Как вы его чувствуете?

Ахеджакова: Это в то время, когда газеты ругают спектакль и тебя… В то время, когда приятели за спиной перешептываются либо прямо говорят: «Прости, но это весьма не хорошо». И тогда появляется отвращение к роли. В лучшем случае она делается для тебя больным ребенком, которого нужно лечить, выхаживать, поднимать на ноги.

Причем часто ты осознаёшь, что все это зря, что «больному» запрещено оказать помощь — он неисправим. Но в случае если имеется внутренняя уверенность в собственных силах, появляется надежда: прорвусь! Тогда наплевать на страхи, на сомнения, тогда делается радостно и весьма интересно трудиться.

А успех, неуспех — это позже.

Не изображая жертву

РГ: Вам приходилось когда-нибудь жертвовать чем-то для успеха?

Ахеджакова: Я бы так не сообщила — «для успеха». А для работы — да. Я жертвую своим временем, в то время, когда по нескольку часов за рулем еду в театр, а позже к себе в тех же пробках и устаю смертельно. Я, планируя на самолет, время от времени поднимаюсь в четыре утра, позже лечу куда-то, где отличие во времени с Москвой — шесть часов, и у меня глаза слипаются, однако выхожу на сцену в 19 часов по локальному времени. Вот сейч ас я подряд десять пьес сыграла — в Питере, Екатеринбурге, Перми, Москве.

Мотаясь между этими городами, где-то подхватила вирус, что перешел в адский бронхит — я как собака лаяла ночь и день. В Екатеринбурге в три часа ночи начала кашлять, задыхаться. Кашляла до утра, все около меня бегали, молоко давали. А позже с этим кашлем отправилась играться. По причине того, что не было возможности срывать спектакль — это было 8 Марта: полный зал, аншлаг. А на главной «Небольшого беса» я упала с громадной высоты с потерей сознания и сотрясением мозга.

Позже нужно было отлеживаться, приходить в себя. Но позвонила Галина Борисовна: «Крутой маршрут» на выпуске, ты утратишь роль, если не придешь. И я пришла.

Не смотря на то, что мне казалось, что пьеса нехорошая, да и роль у меня в том месте маленькая. Но на данный момент я считаю, что это лучший спектакль в отечественном театре.

РГ: Успех должен быть рентабелен?

Ахеджакова: Само собой разумеется. А в то время, когда ты целый в поту, в мыле, разворотил себе всю душу, но отдача минимальная, это безрадосно.

РГ: А не редкость неприятно по окончании спектакля?

Ахеджакова: О, еще как! Бывают дни, в то время, когда ничего не выходит. Ну не спускается к тебе ангел с небес, и все.

И вот как во сне: кричишь, а звука нет, и никто не слышит и не отзывается. Такие дни бывают — легко кошмар.

… Но ты уже давно неликвиден

РГ: Все-таки из-за чего успех для вас — это востребованность?

Ахеджакова: По причине того, что это впрямую касается моей профессии. Так как к житейским обстановкам понятие «успех» неприменимо. В случае если у тебя родился ребенок либо погибла мама, это имеет отношение к счастью либо несчастью.

Про это не сообщишь: «Успех», «Неуспех». Более того, счастье — неуловимая вещь. Оно приходит и уходит нежданно.

Как солнышко: вот оно только что светило и внезапно зашло за тучу.

РГ: В отличие от счастья успех — вещь весьма конкретная, да?

Ахеджакова: Также нет. Актер считает, что у него успех, а в действительности он заехал в такие дебри… Он приложив все возможные усилия старался понравиться и наконец понравился. А оказывается, это смерть для него.

Он ушел от каких-то фундаментальных вещей в мастерстве, самых основных, самых заветных.

Вот думается, все у тебя имеется — популярность, поклонники, деньги. Но ты уже давно неликвиден. Возможно быть легендарным , узнаваемым, но тебя на порог не разрешат войти в том направлении, где настоящее мастерство.

Заберите Резо Габриадзе. Он тяжело находит необходимые слова, он заикается, в то время, когда начинает сказать, он ищет адекватную формулировку тому, о чем думает и что ощущает, но он — среди небожителей. Он в том месте, где Инна Чурикова, где Женя Миронов, где моя любимая Ульяна Лопаткина. В том месте, где при жизни были Анатолий Васильевич Эфрос, Андрей Тарковский… Идти в том направлении возможно всю жизнь, но оступиться — в два счета.

И тогда будешь лететь, лететь, лететь… И прилетишь в том направлении, где тебя определят, может, кроме того и ценят. Но где ты весьма далек от вершины.

Самый главный конфликт с самим собой (Рузов В.О.)


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

  • Уходящая натура (2014) – содержание серий

    Уходящая натура (2014) – содержание серий Количество серий: 8 Жанр: мелодрама В ролях: Сергей Колтаков, Мария Шукшина, Алена Бабенко, Игорь Скляр, Аня…

  • Современный кинематограф: куда уходит детство

    Современный кинематограф: куда уходит детство Уже не первый год многие умы в мире задаются вопросом — куда уходит детство и кем вырастет первое…

  • «Уходящая натура» содержание серий

    «Уходящая натура» содержание серий Уходящая натура (Бегущая строка) — занимательный сериал с популярным актерским составом . Описание серий «Уходящая…

  • Все точки над i: уходит ли лена летучая из «ревизорро»

    Все точки над i: уходит ли Лена Летучая из «Ревизорро» Хорошая новость: Летучая не уходит из «Ревизорро». Нехорошая новость: вести программу Елена не будет….

  • Рэйф файнс: «за рубежом я довольно часто…

    Рэйф Файнс: «За рубежом я довольно часто задаю вопросы себя, что такое быть британцем» В прокат вышла драма Веры Глаголевой, основанная на пьесе Ивана Тургенева…

  • Сергей белоголовцев: «дедом себя не чувствую»

    Сергей Белоголовцев: Дедом себя не чувствую Первое, что вспоминаешь, произнося имя Сергея Белоголовцева – легендарная «О.С.П.-студия». Слава «оэспэшников»…

  • Юрий стоянов: «благодарю» и «забудь обиду» – два основных слова»

    Юрий Стоянов: «Благодарю» и «забудь обиду» – два основных слова» Юрий Стоянов – важный популярный шоумен и драматический актёр, ведущий развлекательных…

  • Оставаться секс-знаком и в 40

    Оставаться секс-знаком и в 40 Китаянка поднялась передо мной на колени – Дмитрий, но так как не только вы в «Громадных гонках» с первого сезона ? – Не только….

Катерории: В мире кино   Тэги: конфликте самим собой, сколько стоит успех, сколько стоит успех добытый, стоит успех добытый