Андрей тарковский: великий гуманист мирового кинематографа

Андрей Тарковский: великий гуманист мирового кинематографа

4 апреля великому русскому режиссёру Андрею Арсеньевичу Тарковскому исполнилось бы 83 года. Его вклад в мастерство — как отечественное, так и мировое — сложно переоценить. А всецело осмыслить его творческое наследие, вероятнее, будет по силам только отечественным далеким потомкам. И лишь в том случае, если они смогут стать ближе к нравственному идеалу.

Сам Тарковский стремился к нему всю собственную жизнь.

Семь фильмов Андрея Тарковского — семь общепризнанных шедевров отечественного и мирового кинематографа — думается, уже изучены на протяжении и поперек. Сообщить о них новое, шокирующее, необыкновенное слово — по всей видимости, очень трудная задача. И, однако, назвать хотя бы одну из этих киноработ монументом мастерства (в значении чего-то заскорузлого и имеющего только музейную сокровище; в кинематографе, согласитесь, бывает и такое) не повернется язык.

Вероятнее, вследствие того что ленты Андрея Арсеньевича и сейчас актуальны. Актуальны, с какой бы стороны мы на них не наблюдали. Для кого-то Тарковский — это отличная степень эстетики, визуальная безупречность и живая, дышащая, фактически осязаемая картина.

Для другого зрителя его ленты — совокупность полезнейших философских высказываний, гимн Человеку и всему людской, настоящий кодекс современного гуманизма.

просматривайте кроме этого Олег Янковский: от Мюнхгаузена до Горчакова

Что из этого было самые важным для самого режиссера? Ответ находится в его ежедневниках — труднодоступном, фактически дефицитном, но необходимом к прочтению любым киноманом (и, пожалуй, не только киноманом) Мартирологе. На этих страницах Тарковский неоднократно и не два согласится: кино для него — ни за что не развлекательный аттракцион. А, скорее, инструмент постижения истины, метод кинуть вызов эмоциям и разуму аудитории. Вынудить людей волноваться и думать.

И, в итоге, направить их на самосовершенствования и путь саморазвития. Кто-то назовет таковой подход радикальным — и частично будет прав.

Не будь в кино отрицаемой Андреем Арсеньевичем развлекательной жилы, мы бы ни при каких обстоятельствах не заметили на экранах ни постмодернистских каруселей Квентина Тарантино, ни культовую трилогию о Матрице, ни спагетти-вестернов Серджио Леоне (именуем только то, что первым пришло в голову; перечень возможно продолжать до бесконечности) — не говоря уже о золотом фонде комедий (кстати, выдающийся коммунистический кинематографист весьма обожал Чарли Чаплина, но относился к нему не как к комику, а как к мелкому человеку фильмовой индустрии). Иначе, отталкивайся нынешние отечественные киношники от аналогичных правил, мы имели бы значительно больше шансов заметить российское кино, хорошее от вызывающих большие сомнения ремейков советской эксцентрики либо псевдосоциальной человеконенавистнической чернухи, почему-то претендующей на большие призы мировых форумов.

Действительно, шанса взглянуть новое сновидческое Зеркало, заметить на экранах нового медитативного Сталкера либо безжалостного в собственной правдивости Андрея Рублева мы были бы лишены в любом случае — и вряд ли будем иметь такую возможность в сколь-либо обозримом будущем. Так как фильмы Тарковского умел и мог снимать только сам Тарковский.

Эти картины, само собой разумеется, весьма различные снаружи — по антуражу, по сценарию, по собственному символизму и потом — но они связаны воедино необходимой и серьёзной для Андрея Арсеньевича Идеей, постулатом его искусства. По Тарковскому, над любым страданием (очевидно, неизбежным для вида homo sapiens) возвышается что-то значительно более могучее, упоительное и радостное.

И все будет, и все обойдется, как говорит Иннокентий Смоктуновский в пронзительной концовке того же Зеркала — за секунды перед тем, как в тишину врываются упоительные напевы баховских Страстей по Иоанну. А блудный сын в обязательном порядке возвратится в отцовские объятия — а также бессердечный Космос не имеет возможности стать тому помехой. Самому режиссеру не стал помехой скандальный отъезд из СССР.

И за рубежом — не обращая внимания на неустранимые несоответствия с тогдашней властью нашей страны — он оставался любящим сыном собственной Отчизны, снимая сперва шедевр с говорящим заглавием — Ностальгию, а после этого и наполненное разнообразными рефлексиями Жертвоприношение, значительно более понятное отечественному зрителю, нежели зарубежному. Не смотря на то, что и за границей Тарковского обожали и ценили.

Действительно, время от времени думается: выделено хорошее отношение к нему было, скорее, попыткой оппонировать — причем показательным образом — позиции отечественного Госкино… В любом случае, это тема для совсем другого рассказа — не о кино, а о политике. И сейчас он вряд ли уместен.

просматривайте кроме этого От Шилова до Штольца: Юрию Богатыреву исполнилось бы 67

О Тарковском в его сутки рождения возможно сказать еще весьма и многое. Упоминания заслуживает, к примеру, его любовь к конкретным актерам. С ними (Солоницыным, Гринько, Тереховой, Янковским) Андрей Арсеньевич всегда был строг и требователен, имел возможность практически довести до истерики (как это было со сценой обезглавливания петуха в Зеркале) — и наряду с этим учил играться не только мимическими мышцами лиц, но и душой, выкладываясь перед камерой, вживаясь в образы персонажей целиком и полностью.

Имеется и всяческие занимательные нюансы: страно, но Тарковский — один из величайших живописцев мирового кино — не желал, дабы его произведения казались зрителю через чур прекрасными, постоянно стремился к естественному восприятию (как и не через чур любимый им, но от этого не меньше превосходный заокеанский сотрудник Стэнли Кубрик). Возможно, наконец, отыскать в памяти, как он — уже будучи безнадежно больным, за считанные дни за смерти — писал в ежедневнике о жажде экранизировать Евангелие.

Но, обо всем этом возможно прочесть в бессчётных статьях — достаточно вбить соответствующий запрос в поисковик. Мы же сейчас ограничимся ненавязчивой рекомендацией. Совершите данный вечер с каким-нибудь из фильмов Андрея Арсеньевича Тарковского.

Кроме того будучи уже когда-то просмотренными, они любой раз оказывают помощь посмотреть на мир по-новому. И полюбить его всем сердцем.

Andrei Tarkovsky: A Poet in the Cinema (1983)


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

  • Андрей тарковский: его погубила дама

    Андрей Тарковский: его погубила дама 4 апреля режиссеру Андрею Тарковскому исполнилось бы 80 лет. Он умер рано, покинув рубец в сердце родных…

  • Современный кинематограф: куда уходит детство

    Современный кинематограф: куда уходит детство Уже не первый год многие умы в мире задаются вопросом — куда уходит детство и кем вырастет первое…

  • 10 броских роботов в мировом кино

    10 броских роботов в мировом кино Брутальный T-800 с торсом мистера Вселенная, горящим красным глазом и миниатюрной ядерной реакторной установкой в груди -…

  • «Дом-2»: великое переселение строителей…

    «Дом-2»: великое переселение строителей любви — прощай, немытая деревня Переезд — дело масштабное, важное. Тем более в то время, когда речь заходит о переезде сходу…

  • Андрей звягинцев на гребне «новой волны»

    Андрей Звягинцев на гребне «новой волны» Драма Андрея Звягинцева «Елена», уже удостоенная на каннском фестивале кино особого приза жюри конкурса…

  • Великие мастера «берлинале-2013»…

    Великие мастера «Берлинале-2013». Ульрих Зайдль. «Эдем: Надежда» Фестиваль в Берлине в самом разгаре, и в его главной программе одно имя известнее…

  • «Великая»: режиссёр и актёры сериала поведали о съемках

    «Великая»: режиссёр и актёры сериала поведали о съемках Главный продюсер кинокомпании «Марс Медиа», трудившейся над такими хитами Первого канала ,…

  • Олег янковский: великий сказочник

    Олег Янковский: великий сказочник Олега Янковского именуют счастливчиком. И не напрасно. Одно его поступление в театральное училище чего стоит: как-то летним…

Катерории: Киномания   Тэги: великий гуманист мирового, великий гуманист мирового кинематографа, гуманист мирового кинематографа