Информационная политика программы Вести семь дней

Информационная политика программы «Вести семь дней»

ведущая и Автор Анна Качкаева

Анна Качкаева: Задержавшиеся в эфире продолжительнее остальных программы «Постскриптум» и «Вести семь дней» наподобие также бы простились со зрителями. Алексей Пушков — определенно, Сергей Брилев — не весьма. Как дрейфовала информационная политика программы «Вести семь дней»? Что было в течение этого года запрещено, а что все-таки стало возможно?

Обо всем этом мы попытаемся сейчас поболтать с Сергеем Брилевым, что, я надеюсь, все-таки отправляется в отпуск?

Сергей Брилев: Отправляется.

Анна Качкаева: Другими словами вы на всякий случай, как неизменно, неизвестно, а что если…

Сергей Брилев: Я в действительности уже растолковывал, что обязан улететь в отпуск сейчас, отпуск сорвался и перенесся, исходя из этого я, возможно, как-то сам с собой на всякий случай… Но наподобие ушли мы из эфира.

Анна Качкаева: Другими словами это указывает, что к следующему воскресенью в стране ничего важного, вероятнее, не случится.

Сергей Брилев: Это увлекательная логика. Прекрасно, будем вычислять так.

Анна Качкаева: Будем вычислять так. Итак, Сергей Брилев, ведущий программы «Вести семь дней», и моя сотрудник Арина Бородина, корреспондент газеты «Коммерсант», — мы сейчас будем пробовать обсуждать, что случилось за данный сезон с программой, которая считается одной из самых влиятельных и одной из самых рейтинговых на сегодняшнем телевидении.

Итак, легко кратко напомню вам, кто собственной таковой Сергей Брилев. Его, само собой разумеется, кто наблюдает, каждое воскресенье видите по телевизору, но легко немножечко данных фактологических. Появился в Гаване, в первой половине 70-ых годов двадцатого века, школьные годы поделил между Эквадором и Москвой, студенческие — между Уругваем и Москвой, в Монтевидео закончил университет зарубежных языков, в Москве — МГИМО.

Трудился в газетах «Комсомольская правда», «Столичные новости», перешел в телекомпанию «РТР», был обозревателем Второго канала в Лондоне, начинал в качестве ведущего программы «Вести» 11 сентября 2001 года, в сутки катастрофы ВТЦ в Соединенных Штатах. Тогда Сергей вел данный эфир более четырех часов. Лауреат премии ТЭФИ, ведущий воскресной программы «Вести семь дней».

Вместе с Екатериной Андреевой ежегодно ведет прямые линии с президентом России, берет интервью у бывших и действующих президентов многих государств. Не редкость, что с мировыми фаворитами говорит с долей развязности. Улыбчивый, уверенный в себе, с хорошей реакцией, душевной интонацией. Его именуют «отличником», «обаятельным рупором Кремля», «вольнодумцем на национальной работе», «конформистом».

Сам себя Сергей именует реалистом и либералом. Но какие конкретно бы определения к Сергею ни подверстывать, думается, что именно Сергей — представитель, как обожают сказать «шестидесятники», непоротого поколения, а в наше время — воплощение успешности в журналистике.

Так вот, что такое успешный журналист в успешной программе, которая изменялась в течение этого сезона, — об этом мы и поболтаем сейчас.

Сергей Брилев: Я уже успел обмякнуть за время перечисления.

Анна Качкаева: Само собой разумеется, в противном случае кто же отыщет в памяти. Перед эфиром за несколько дней вы мне сообщили необычную вещь, что предпоследняя программа, касающаяся Британии, вам показалось, что вы были излишне искренни в собственном восторге англичанами, каковые, не обращая внимания на катастрофу, остаются приверженцами свободы. Другими словами сделав искреннюю, честную программу, вы почему-то об этом сожалеете.

Из-за чего?

Сергей Брилев: Нет, я самую малость по-второму ставлю вопрос. Разговор у нас вправду был таковой. Я, быть может, перебрал мало с англофилией, возможно, перебрал пара с Англией. Из-за чего я об этом говорю? По причине того, что зритель весьма различный. Ясно, что весьма многие из тех, кого в Российской Федерации принято именовать необычным словом «либерал» (в отечественном вокабуляре оно пара второе имеет значение, чем в других языках), в большинстве случаев, англофильством проникнуты. Мне, по крайней мере, так думается.

Но существует большая часть обитателей России, они же — зрители «Вести семь дней», каковые к Англии относятся со большим числом оговорок. Быть может, мои вправду очень искренние отзывы о англичанах и о том, как они поступили, и трехкратное возвращение к Британии по ходу выпуска, возможно, им имело возможность показаться перебором. Это легко предположение, но, быть может, время от времени нужно быть воздержаннее.

Вот и все.

Арина Бородина: Я, к сожалению, не знала о вашем беседе с Анной и по сей день глаза, по причине того, что ровно эта программа произвела на меня чувство. Я уже об этом сказала на соседней радиостанции.

Сергей Брилев: Я слышал.

Арина Бородина: Но у меня имеется чувство, Сергей, легко по окончании данной программы, не взяли ли вы, в случае если сказать грубо, по голове?

Сергей Брилев: Нет, я не взял.

Арина Бородина: Либо легко вам высказали, возможно, пара ремарок?

Сергей Брилев: Нет, мне высказали, кстати сообщить, не коллеги, а именно зрители из родственников и друзей. Им понравилось все, что было сначала. В том месте было три сюжета весьма различных о том, как люди пережили, о том, откуда смогут ноги расти, что именуется, в данной истории.

Но, возможно, в конце программы, в то время, когда, скажем, я заметил, что пришла новая картина по поводу празднований в Лондоне, она пара имперско-английская была по содержанию, в том месте шли ветераны со флагами, королевская семья, игрались бравурные марши, — вот, возможно, это пара людей смутило. Не смотря на то, что, в действительности, я не скрываю, что я к Англии отношусь весьма тепло, тем более совершил в том месте практически семь лет. В общем, я сказал то, что желал.

Но, быть может, кроме того согласно точки зрения моей мамы, простите, что я на таковой сошлюсь критерий, не смотря на то, что мне, конечно, полезно вывод этого человека, ей показалось, что некий перебор в конце программы появился.

Арина Бородина: Мне легко думается, что в данной программе были совсем явные аллюзии, я не знаю, вольно либо нечайно это Сергей делал, я думаю, все-таки, что нет. Но история с тем, что так сильна народовластие в Англии, и они, однако, по окончании таких террористических актов не вводят какие-то проверки документов:

Анна Качкаева:: либо, к примеру, не отменяют выборы губернаторов.

Арина Бородина: Да, аналогия по окончании взрыва в Беслане. То же самое вы заявили, что простые лондонцы, точно, обсуждают в пабах, а не следствие ли это войны в Ираке.

Сергей Брилев: Ну, я собственными ушами слышал, как они обсуждают.

Арина Бородина: Но так как то же самое возможно было сообщить по окончании отечественной трагедий в Беслане и «Норд-Осте», а не обсуждают ли простые россияне это на собственных кухнях: а не следствие ли это политики Владимира Владимировича Путина на Кавказе?

Сергей Брилев: Во-первых, два вопроса. Сперва кратко, кстати, о событиях сентября прошлого года у меня в эфире. В принципе программа первая в этом сезоне, которая была, по окончании Беслана стала в какой-то степени программой водораздельной. Я не весьма обожаю, не в смысле не разрешаю, собственную точку зрения.

Но в случае если не забывайте, в первой программе раздалась фраза, которая позже, кстати, весьма разошлась с цитатами, в особенности западных средств массовой информации, что в таких ситуации обществу нужна правда. И, фактически, оказалась кроме того пара парадоксальная история, что мы, будучи национальным средством массовой информации, грубо говоря в федеральном эфире первыми поставили так вопрос.

Что касается параллелей в прошлом эфире.

Арина Бородина: У меня они появились.

Сергей Брилев: В действительности я имел в виду российский законодательный процесс а также, что сложился по окончании сентября.

Арина Бородина: Может, за это вам и…

Сергей Брилев: Нет, нет, вот это, кстати, не позвало никаких критических отзывов, по причине того, что я не просто так постоянно ссылаюсь на источник этих инициатив и говорю, что, согласно точки зрения Кремля, отмена прямых выборов губернаторов думается методом вперед. Я в этом случае честно сообщу вам как гражданин РФ я не в восхищении от данной схемы. Коли задали вопрос, я вам на него ответил.

Но в основном я думал и имел в виду фактически антитеррористическое законодательство, не асимметричный на него ответ методом налаживания политической совокупности, а фактически антитеррористическое законодательство, с которым, как мне тогда казалось, англичане торопиться не будут. на данный момент, кстати, правительство английское все-таки вносит эти законы, да, планово, в осеннюю пору, но пиар-кампания по подготовке этих законов в Британии началась. Намедни, позавчера глава и Блэр английского МВДа про это говорили.

Что касается русских реалий, то вправду, пара необычно, что парламент посчитал вероятным как возможно стремительнее принять политические ответы, а какие-то такие, весьма приземленные вещи, на мой взор, не меньше серьёзные в плане антитеррористической деятельности до сих пор лежат на полке. Смотрите, по окончании Беслана, к примеру, говорилось о таких конкретных вещах, как, к примеру, запрет на тонированные стекла. Ну, и где данный запрет?

А я вам честно сообщу легко как обыватель, в то время, когда я вижу «девятку» с тонированными стеклами с номером «05», я стараюсь поскорее перейти на другую сторону улицы, по причине того, что от нее вправду возможно ожидать что угодно. Где вот эти меры? Не забывайте, у нас кроме того Васильев был в эфире в начале сезона, и мы с ним это дело обсуждали. Обещалось, что это покажется. Пока не показалось. Так что различные скорости в различных государствах.

Но, отвечая на вопрос Арины, да, я имел в виду а также качество и скорость российского антитеррористического законодательства.

Анна Качкаева: Про различные скорости это любопытно. Я все время вспоминаю другие времена. Ангажированные аналитики, каковые вы не любите, из прошедшей эры, раньше уходя в отпуск, подводили итоги политического сезона. Возможно бы, обзор нынешнего сезона начинался с Беслана, длился бы монетизацией льгот, после этого Благовещенск, Бороздиновская, нескончаемые взрывы в Махачкале и Чечне.

Как вам думается, из-за чего жанр итогового обзора больше не приветствуется?

Сергей Брилев: Во-первых, я пологаю, что это скорее формат финиша года. Во-вторых, мы с вами, сидя в отечественной компании, будучи политизированными и публично-активными людьми, конечно, про это дело вспоминаем. Но, мне думается, что в случае если оценки и эти итоги года были бы расставлены мной, то кто я таковой, дабы это делать? Вот вы только что мою биографию просматривали, ну да, ну образованный, светский, уверенный в себе, тридцати не так долго осталось ждать трех лет всего-навсего.

Возможно, дабы подвести подобного рода итоги, необходимо собрать панель политиков. Кстати сообщить, итоги думского сезона мы в прошедшей программе так или иначе подвели. Кстати сообщить, в том месте звучала монетизация, звучал не совсем Беслан, но перемены в политической совокупности, что, в общем, следствие.

Это мы, худо-бедно, обсудили. Да, на эту программу я бы, возможно, желал бы подвести подобного рода итоги. Но это одна из неприятностей очевидных для меня того, как трудится русский политическая совокупность, кроме того скорее российский политический класс.

Да, монетизация, на мой взор, вернее, конфликт около монетизации в январе-феврале стал во многом следствием того, как непублично обсуждался данный закон. Не разъяснялся, растолковывали то его достаточно деятельно, как непублично он обсуждался на момент принятия в парламенте. И со своей стороны, конфликт около монетизации подтолкнул, худо-бедно, но подтолкнул российский политический класс к чуть открытости и большей публичности в последующие месяцы.

Но еще не в той степени, дабы машинально многие из отечественных политических деятелей пробовали сами бы попасть в эфир, дабы подвести итоги политического сезона.

Анна Качкаева: Ну, поскольку вот получается, Сергей, необычная вещь.

Сергей Брилев: Необычная.

Анна на данный момент: По причине того, что дело кроме того не в политическом классе, они зачищены достаточно без шуток. Но итоговые аналитические программы, само собой разумеется, напоминали политические партии в прошедшей судьбе, ясность позиций . Но на данный момент информация так унифицировалась и так выхолостилась, что это, на мой взор, также очень сильно повредило политическому процессу.

Сергей Брилев: Я согласен. Но в этом случае мне несложнее нести ответственность за собственную программу, чем за целый спектр политических программ. Что касается ниши собственной программы, то могу растолковать.

Анна Качкаева: Если бы телевидение было чуть активнее на данной площадке, не опасалось некоего количества людей, вещей, тем. Я же неслучайно поставила вопрос так, как поставила: чего было нельзя и что стало возможно? Вот как стало возможно?

И что стало возможно?

Сергей Брилев: Я бы не ставил вопрос: возможно либо запрещено. Но продолжу собственную идея о том, что политики стали поактивнее все-таки выступать со всеми оговорками, о которых я только что сказал. Обратите внимание, кстати, на количество появлений в моей же программе фаворитов различных думских руководства и фракций парламента по большому счету. В действительности, в случае если сравнивать прошедший сезон с этим, то, к примеру, качество и количество того, что говорилось Грызловым, оно удвоилось-утроилось.

Другими словами в прошедшем сезоне было одно интервью по окончании думской кампании, сейчас — на Петербургском экономическом форуме мы с ним общались, и до этого общались, и на пике монетизации было интервью.

Арина Бородина: Ну, само собой разумеется, и Первому каналу, и вам он дал фактически аналогичные интервью на пике монетизации в одни интерьерах.

Сергей Брилев: Меня это, конечно, пара подрасстроило, по причине того, что я приезжал к Грызлову первым, не зная, что приезжает Первый.

Арина Бородина: Для вас это было таковой неожиданностью, это было в первый раз?

Сергей Брилев: Нет, это было в этом случае в первый раз. Для меня это было не весьма приятно, по причине того, что, конечно, хочется постоянно обладать эксклюзивным интервью. Как выяснилось, Грызлов посчитал нужным…

Арина Бородина: Но у вас и Жуков был равно как и на Первом канале.

Сергей Брилев: Ну, вот бывают необычные совпадения. Мы в один раз с Кириллом Клейменовым весьма кроме того поссорились, по причине того, что в один раз у нас было совпадение легко по сюжету. Кстати сообщить, к 60-летию войны мы умудрились из трех миллионов вероятных тем на одной совпасть.

Он был уверен, что я подсмотрел их Орбиту, я был уверен, что они подсмотрели мой дубль.

Арина Бородина: Майор «Вихрь».

Сергей Брилев: В общем, в следствии стало известно, что вправду как-то одну тему нашли. по поводу того, что возможно и запрещено, повторяю, что мне эта постановка вопроса думается не совсем верной. А в отношении того, кто стал больше оказаться, да, я сообщу, что со второй половины этого года (до, кстати сообщить, слов президента на Федеральном Собрании) стало больше оказаться у нас представителей оппозиционных фракций.

Я бы не стал говорить о том, что прорывом и большим достижением в свободу стало регулярное появление правых либералов. Кстати, вот на сайте радиостанции Свободы выложена обращение, приписываемая Суркову, которого принято именовать вторым по степени влияния человеком в стране, на данный момент опустим эти истории, но вот имеется данный текст. В том месте имеется посыл, с которым нереально не дать согласие, что больше 5% эти парни все равно не соберут, сколько их ни показывай.

Но однако, даже в том случае, если миллион людей за них проголосовали, они, пологаю, что с моей точки зрения, есть в праве на присутствие в эфире, не смотря на то, что, честно вам сообщу, лично мое ощущение и мнение от общения с весьма многими из этих людей… Ну, мы, само собой разумеется, показываем, какие-то слова они говорят, но при всей моей симпатии к правым идеям нынешние носители этих идей, на мой вкус, электоральной сокровищем больше не являются. Причем в этом случае я как избиратель.

Я с 1993 года систематично голосовал, например, за «Яблоко». Я лично весьма сомневаюсь, что проголосую за них в следующий раз, не смотря на то, что достаточно лояльно за них я проголосовал и на последних выборах.

Анна Качкаева: Весьма интересно, за кого станете? Ясно, что вопрос данный тщетный, лишь за «Единую Россию» остается на следующих выборах.

Сергей Брилев: Вот это в принципе одна из самых любопытных политических тем — тема для итоговых программ, по причине того, что в действительности «Единая Россия» при всем том, что казалось она, да и думается во многом, организацией аморфной, организацией, которая именно грешит непубличностью, на данный момент выясняется таковой любопытной силой: а) системной и б) в которой обнаруживаются люди, каковые, будучи влиятельными, заявляют и левые, и правые взоры. Я не знаю, за кого голосовать на следующих выборах.

на данный момент еще рановато сказать, не смотря на то, что де-факто старт уже дан выборной кампании. Не буду советовать, тем более, что это не моя функция и не моя роль, за кого голосовать. Но отмечу, что «Единая Россия», пройдя катарсис монетизации, выглядит на данный момент как что-то намного более любопытное, чем это было кроме того в начале этого политического сезона.

Арина Бородина: Я, во-первых, Сергей, желала заявить, что вы лукавите, ответственно желаю заявить, по поводу того, что это совпадение, в то время, когда в программе «Вести семь дней» и итоговой программе «Время» иногда легко одинаковые темы с одними и теми же ньюс-мейкерами по одному заданию Кремля освещаются в общем в одном русле. Я так говорю примитивно, возможно, но это так. Я могу привести примеры. Вот только что названное вами интервью Александра и Грызлова Жукова на протяжении пика монетизации.

Это тяжело назвать совпадениями, в то время, когда два ньюс-мейкера говорят фактически одинаково. Я не говорю уже об интервью Медведева, которое легко было дано двум каналам синхронно.

Сергей Брилев: Ну, это прошедший сезон.

Арина Бородина: Но однако. Весьма памятна для меня программа, посвященная тому, в то время, когда был убит Аслан Масхадов, в то время, когда и в той, и в второй программе сидел неизвестный сотрудник ФСБ. У вас делал сюжет Илья Канавин, как я не забываю, на Первом канале, по-моему, Антон Верницкий — другими словами лучшие силы.

Это сделано было фактически в одной стилистике, и сказать о том, что это не было заблаговременно договорено в администрации либо где-то начальниками ваших каналов, — это, понимаете ли, иллюзия. И вы как человек умный и прекрасно разбирающийся в данной кухне…

Сергей Брилев: Это вывод Арины.

Арина Бородина: Это вывод мое, я в этом глубоко уверена. Это не единственные примеры того, как синхронно подаются кое-какие темы. Однако у вас другая стилистика, в вашей программе, и вы — второй ведущий. Вы — вправду создатель, вы — намного более образованный и умело ведет эфир, нежели дикторы, я выделю, Петра Марченко и вас ставить совместно легко нереально.

Это ремарка.

А вот мой вопрос как раз по поводу ваших программ в сезоне. Вы вправду разрешаете себе осуждать и правительство, и Думу, и различные фракции политические, включая «Единую Россию», более-менее. Единственный, кто не подвергается вашей критике так же, как и прежде, это Владимир Владимирович Путин. Вы не разрешили себе это по окончании Беслана, вы не разрешили себе, кстати, возвращаясь к первому вопросу, ремарки, аналогичной ремарки о Блэре и его политики в Ираке.

Такой же ремарки вы не разрешили бы себе ни при каких обстоятельствах по поводу Путина. Вы все время рассказываете о том, что вы не голосовали за Конституцию в первой половине 90-ых годов двадцатого века, потому, что вы не согласны с политическим устройством, что большая часть полномочий сосредоточено в руках президента. Но, однако, я по существу ни при каких обстоятельствах не слышала вашего ответа: из-за чего в вашей программе вы ни при каких обстоятельствах не разрешаете себе собственными ли устами, устами ли ваших обозревателей осуждать какие-то действия Владимира Владимировича Путина?

Сергей Брилев: Данный вопрос требует какого-либо времени. А скоро я отвечу на другую вещь. К приезду Жукова и Грызлова я без шуток приезжал к ним на интервью, выяснял, что в том месте Первый канал, но дело не в этом. Давайте взглянуть на эту историю позитивно. Позитив ее содержится в том, что а на какие конкретно площадки приходят ведущие ньюс-мейкеры?

Они приходят на площадки программы «Время» и «Вести семь дней». Мне, честно говоря, при всей вероятной синхронности их действий принципиально важно иметь в эфире Грызлова и Жукова. И, слава Всевышнему, что они у меня имеется.

То, что Жуков и Грызлов в ту конкретную семь дней предпочли повторить Первому каналу то, что они сообщили мне, ну, это уж, простите, не моя вина.

Арина Бородина: Об информационной конкуренции сказать практически не приходится.

Сергей Брилев: Мы оттолкнулись от того, что я якобы пнул Блэра. Я в действительности, его не пинал.

Арина Бородина: Разрешили себе подметить.

Сергей Брилев: Разрешил подметить, не смотря на то, что моя личная позиция, страшная, возможно, содержится в том, что мне война в Ираке думается весьма кроме того обратной.

Анна Качкаева: Растолковывать про Ирак не нужно, легко это любопытно: это никак не видно в вашей программе.

Сергей Брилев: Видно в действительности, по причине того, что отечественное вещание иракское сбалансированно. По поводу Путина. Во-первых, я не считаю, что критика Путина и кого бы то ни было в программе обязана исходить из моих уст либо из уст обозревателей. Для этого имеется участники политического процесса. Согласен с тем, что критики президента конкретно в русском эфире национальном нет.

Однако, сошлюсь на пара, не желаю заявить, что громадные политические сюжеты, но пара синхронов, как мы говорим, иных политических деятелей, каковые президента и политику президента лично именно у нас в эфире осуждали. Я не говорю об очевидных вещах, таких как Зюганов либо Рогозин, не смотря на то, что из их уст звучали и у меня в эфире твёрдые вещи, направленные президенту. Парадоксальный пример вам приведу.

Сравнительно не так давно у нас в эфире был всем узнаваемый Александр Лебедев, сейчас из «Единой России», недавний кандидат в мэры Москвы, что именно сказал, к примеру, о собственном несогласии с новой практикой избрания губернаторов.

Я на данный момент поведал про собственный взор на эту тему, что именуется, по дружбе. Мы, в итоге, сидим не в моем эфире, и тут я себе могу разрешить какие-то индивидуальные вещи. В собственном эфире, я считаю, что не мое это дело — говорить о собственных личных взорах широкой публике.

Для этого вправду имеется участники политического процесса.

Согласен с тем, что дисбаланс, на мой взор, в основном в политической совокупности, чем в средствах массовой информации национальных, каковые в этом случае являются следствием. Дисбаланс, отсутствие противовесов и системы сдержек в политической совокупности ведет к тому, что президент выясняется, скажем так, над схваткой. Напомню вам кроме этого, что президент Путин есть президентом беспартийным.

И он хотя бы исходя из этого, я не говорю уже о статусе главы страны, хотя бы вследствие того что он не есть формальным фаворитом какой-то партии, не смотря на то, что он говорит о собственных предпочтениях электоральных «Единой России», но не есть ее участником, делает его достаточно необычной фигурой, неповторимой, которая, с одной стороны, — источник и глава государства весьма многих инициатив, иначе, в то время, когда дело доходит до партийного расклада, в Думе ли, в правительстве, помой-му как и не часть этого процесса. Другими словами он часть конституционного процесса во взаимоотношениях парламента, президентской власти и правительства, но он не есть частью партийной истории.

Требуется ли критический взор на действия президента? Само собой разумеется, да. Во многих государствах мы это видим.

Иначе…

Арина Бородина: У вас это не разрещаеться?

Сергей Брилев: Нет, у нас нет для того чтобы, дабы это не разрещалось, так ставить вопрос запрещено. Нет, у нас это не не разрещаеться.

Арина Бородина: Я имею в виду на канале, не в стране. Не дай Всевышний, слушатели поразмыслят, что я себя отделяю.

Сергей Брилев: У нас нет редакционной установки, что президента мы не трогаем. Но, вправду, я с вами соглашусь, что сложилось так. От себя добавлю. Снова же нам неизвестно с вами, Ходорковский либо не Ходорковский был автором известной статьи в газете «Ведомости», но идея в том месте одна была, на мой взор, весьма честная. В том месте было сообщено о том, что Владимир Владимирович Путин либеральнее 80% собственных соотечественников. И давайте дадим в этом смысле ему должное.

По причине того, что получается обстановка достаточно парадоксальная. Достается Путину со стороны той части населения, которая причисляет себя к правым либералам. И получается, что единственным системным либералом в стране есть президент, власть президента. Это европеец, один из немногих в Российской Федерации. Наряду с этим от тех, кто Европе симпатизирует, ему больше всех и достается.

Позволяйте иметь это в виду. Я не говорю об этом как об оправдании.

Арина Бородина: Но это ваше личное вывод, Сергей.

Сергей Брилев: Это мое личное вывод.

Анна Качкаева: Да, по всей видимости, вы так просматриваете все то, что он произносит, комментирует.

Сергей Брилев: Посмотрите, в действительности, у нас на данный момент парламент, лишенный формально либеральных партий. Откуда исходит большая часть либеральных экономических законов? Это президент и правительство. Я на данный момент не буду сказать о том, как они осуществляются. По-моему, разумеется на примере монетизации, что мысль превосходная, осуществлена была очень необычно. Но, по крайней мере, эти истории к переменам институциональным в жизни страны приводят. Российская Федерация делается второй.

Я в действительности это ценю. В то время, когда меня задают вопросы: «Как тебе работается вольнодумцем на национальном телевидении?». В этом смысле ответ достаточно простой. Я могу утверждать, что с большей частью нынешней президентской политики я в общем согласен.

Мне в этом смысле легко работается.

Арина Бородина: Мы уже увидели.

Анна Качкаева: Это мы увидели, это разумеется. Тогда понятна и комфортность вашего существования в эфире.

Сергей Брилев: Но у меня имеется важные претензии к весьма многому из того, как это делается. И имеется важные оговорки, про каковые я сказал, к примеру, последние перемены в политической совокупности.

Анна Качкаева: Сергей, легко мне любопытно, раз уж вы отыскали в памяти о Михаиле Ходорковском, то что он сообщил о 80% либерализма господина Путина, ему не помогло.

Сергей Брилев: Как-то самую малость это вторая история.

Анна Качкаева: Да, непременно. Однако, для вас Михаил Ходорковский — преступник? Для вас лично.

Сергей Брилев: Вы понимаете, я — законник. Я считаю важным соглашаться с вердиктом суда. Я самую малость по-второму сформулирую. Я считаю, что в цивилизованном обществе вердикты суда должны исполняться. Имеется методы их оспорить через апелляцию Кстати, выделю в отечественном с вами беседе, что совсем дело Михаила Ходорковского не решено. Мы ожидаем апелляцию. Нет на данный момент финального решения.

Но что касается выполнения решения суда, коли он имеется, то я считаю, нужно выполнять. Снова же, второй вопрос — качество работы и степень независимости русском судебной совокупности. Соглашусь с вами, что по поводу процесса над Михаилом Ходорковским, не только на мой взор, но и на взгляд многих грамотных юристов, были несуразности. В частности, на них показывала Парламентская ассамблея Совета Европы.

Кроме этого выделю, что то, что было сообщено ПАСЕ, с позиций закона и существующих соглашений, для России необязательно. Но как стране с судебной совокупностью, уровень качества которой всем нам замечательно известно, я бы на месте отечественного судейского корпуса и по большому счету судейской ветви власти прислушался к тому, что сообщено той же самой Парламентской ассамблее Совета Европы в отношении качества их работы, в частности на примере, что появился по ходу дела Ходорковского.

Анна Качкаева: «Запрещено ли сказать, из-за чего на Государственной дума до сих пор герб СССР?» Необычный вопрос.

Сергей Брилев: Больше того, он необычный, но он занятный. В том месте не просто герб СССР, в том месте герб СССР примера 1936 года, где-то вместо пятнадцати шесть ленточек.

Анна Качкаева: «Анна, ваш визави за Путина, по причине того, что Путин — отечественный президент». Так отечественные слушатели вас интерпретируют. В принципе, Сергей и не возражает по этому поводу.

«Как вы используете знание языков в работе, и для чего они вам как телеведущему необходимы?»

Сергей Брилев: Я систематично использую, если вы обратили внимание, регулярными гостями программы являются влиятельные чужестранцы, что я, кстати, считаю одним из достижений этого сезона. Вот из последних гостей был Тони Блэр, был генсек НАТО Схеффер, был Солана.

Анна Качкаева: А чего вы с ними все-таки так развязно в большинстве случаев говорите? Откинувшись, закинувши нога на ногу.

Сергей Брилев: Я, кстати, и с россиянами так сижу.

Анна Качкаева: С господином Путиным вы так сидите.

Сергей Брилев: С господином Путиным, в то время, когда мы делаем прямую линию, в том месте за столом сидишь, в том месте не видно, сижу я ногу на ногу.

Арина Бородина: Я также себе еле представляю , дабы если бы брали у него интервью, то сидели бы нога на ногу.

Сергей Брилев: Ну, вот с Медведевым я сравнительно не так давно сидел, сидел нога на ногу. В конечном итоге, меня довольно часто задают вопросы, из-за чего я с западниками как-то поразвязнее, чем с отечественными. У меня самую малость второй ответ на это дело.

Дело в том, что западные публичные деятели у них намного лучше навык давать интервью, и это не я с ними развязнее, это они со мной свободнее. Так что вот такая оговорка. С Соланой мы знакомы с 1996 года и предпочитали постоянно говорить на его родном испанском. Испанский я, к сожалению, достаточно редко употребляю, но вот с Соланой использую.

Британский — регулярный язык, я на нем большое количество говорю ежедневно, в особенности на протяжении интервью с прочими героями и Блэром.

Анна Качкаева: Марат вас задаёт вопросы: «Журналистикой вы занимаетесь либо агитационным обслуживанием Кремля?». Ну, мы фактически, уже тридцать мин. пробуем разобраться, чем занимается Сергей.

Сергей Брилев: Я бы сообщил так, я занимаюсь политической журналистикой в сегодняшней русском политике. Политика сегодняшняя русский, на мой взор, изрядно убога. Политическая журналистика, по крайней мере, я желаю считать, что моя программа владеет изрядным суверенитетом.

Анна Качкаева: Это заметно.

Сергей Брилев: Кроме этого оговорюсь, что до конца суверенных государств в мире на данный момент нет. Так я сформулирую хитровато.

Анна Качкаева: Равно как и ваш глава любимый обожает сказать, что дистиллированной журналистики нет. Исходя из этого мне все время любопытно, как вы пробуете проскочить между Сциллой и Харибдой, говоря все время о балансе, о необходимости выполнять внутренние либеральные сокровища?

Сергей Брилев: На него весьма одним словом — здравомыслие.

Арина Бородина: Сергей, сообщите, прошу вас, как говорится, жизнь начинается не сейчас и не на следующий день заканчивается. Мы с вами фактически ровесники и понимаем, что при удобной ситуации в стране и в профессии наша жизнь опытная не будет прекращаться.

Сергей Брилев: И изменяться.

Арина Бородина: И изменяться, вы совсем верно подводите. Вас управление компании, в частности Олег Добродеев, очевидно защищают вашу программу, избегая каких-то компроматов, сливов и разумеется ангажированных материалов, за редким исключением.

Сергей Брилев: В принципе, отечественная площадка устроена так, что на нее слив не сделаешь.

Арина Бородина: В отношении Михаила Касьянова, в случае если в итоговой программе «Время» был вправду подробный сюжет, то у вас на вашей семь дней незадолго до это было в программе «Вести».

Сергей Брилев: День назад у нас была такая подборка синхронов: Колесников, Разбаш.

Арина Бородина: Вы как видите собственный будущее журналистское? Вот сменится строй, допустим. Пофантазируем, что у власти не Владимир Владимирович Путин и не его окружение, а совсем вторая, неизвестная до тех пор пока нам команда.

Сергей Брилев: Я пологаю, что Владимир Владимирович Путин непременно будет не у власти.

Арина Бородина: Непременно, да, и я пологаю, что при нас.

Сергей Брилев: Я хоть и голосовал против Конституции, но я ей следую. В Конституции написано про два срока.

Арина Бородина: Я, в отличие от вас, голосовала и против Владимира Владимировича Путина. Я не знаю, по поводу Конституции ничего не буду сказать в этом случае, а назову вещи собственными именами. А как вы видели бы себя, какую работу вы желали бы делать, и как вы видите, как это будет приемлемо для вас при другой власти?

Сергей Брилев: Арина, а тут нечего кроме того применять сослагательное наклонение в этом вопросе.

Арина Бородина: Возможно, как раз исходя из этого вас оберегает руководство, дабы сохранить вам репутацию?

Сергей Брилев: Это я не знаю. Если вы вычисляете, что репутацию мою сохраняют, также прекрасно. В этом вопрос не нужно сослагательное наклонение, а возможно применять и простые грамматические формы прошлого и типа настоящего времени. Я тружусь на национальном телевидении десять лет. Ясно, что не все эти годы я был ведущим. Став ведущим, я привожу к большему интересу с вашей стороны.

А трудился я десять лет, а также в том же Лондоне в весьма переходное время для России. А Лондон — это ты не в ссылке сидишь, а это проходной двор, где ты всех российских политиков систематично видишь. Так вот я уже трудился на национальном телевидении при Борисе Ельцине, я трудился на национальном телевидении при Владимире Путине.

Арина Бородина: И сохраняете надежду трудиться дальше на национальном телевидении?

Сергей Брилев: А, посмотрим. Мне, честно говоря, весьма интересно трудиться на госканале в силу моего некоего романтизма по отношению к государственному каналу. Мне думается, что государственному каналу как никакому второму имела возможность бы быть характерна функция по-настоящему беспристрастного вещателя.

Я осознаю, что мы весьма далеки на данный момент.

Арина Бородина: Весьма.

Анна Качкаева: Если бы он трансформировался в публичный, то возможно.

Сергей Брилев: Полностью согласен. Но это на данный момент нереально по экономическим сугубо соображениям, исходя из этого я одной из собственных сверхзадач в подкорке вижу именно, трудясь на национальном телевидении, кроме того сегодняшнем, с некоторым осознанием, что оно н лишь имело возможность бы быть, но и может иногда становиться моими стараниями.

Анна Качкаева: Валентин из Рязани, вы в эфире, здравствуйте.

Слушатель: Вопрос Брилеву. Я не осознал, у кого идейная ориентация поменялась: у «Яблока» либо у вас?

Сергей Брилев: Вы понимаете, при с «Яблоком» дело не в идеологии, дело — в их умении и политических навыках трудиться с электоратом, с людьми. Они именно с электоратом трудятся. Я вам поведаю кратко историю.

Одна из самые памятных встреч с Григорием Явлинским в канун прошлых думских выборов. Он желал дать широкое интервью «Вестям семь дней», прошу вас, честь и хвала. Борис Немцов тогда выступил с интересным интервью, они сделали запрос в КС. Григорий Алексеевич желал выступить, а выступить как-то было не с чем.

Вот мы продолжительно говорили, о чем бы возможно, но договорились: поболтаем об их бюджетных инициативах. Но мне пара необычным казался разговор о бюджетных инициативах в канун выборов, я пришел к Григорию Алексеевичу и говорю: ну, а сущность то? Он говорит: «Вот вместо 586 миллиардов 380 тысяч рублей 64 копеек по правительственному замыслу мы предлагаем в том месте 283 миллиона и такой же комплект цифр». Я ему говорю: «Григорий Алексеевич, сообщите прошу вас, не считая участников профессиональных экономистов и бюджетного комитета, это кому-нибудь ясно?» «А что?», — задаёт вопросы ме

Вести семь дней с Дмитрием Киселевым(HD) от 09.04.17

Записи каковые требуют Вашего внимания:

• Денис матросов извлёк «радостный билет»
• «Простые истины»: как сложилась будущее актеров
• Кто кого играется в сериале «принц сибири»
• Киноновинки семь дней: комедии «шпионы…
• «Вести семь дней» поменяли ведущего
• Одри тоту: моя героиня — такая врушка!
• «Анна каренина»: как карен шахназаров…
• Владислав галкин: «актер — это…

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

• Алена горенко, ведущая программы…

  Алена Горенко, ведущая программы «Настроение» на ТВЦ: «в один раз я выступила помощником на собственной операции» Зеленоглазая ведущая программы…

• «Вести семь дней» поменяли ведущего

  Вести семь дней поменяли ведущего Гость: Андрей Кондрашов — Ведущий информационной программы “Вести семь дней” Информационно насыщенную семь дней на канале…

• Юрий стоянов: «программы «город» больше не будет»

  Юрий Стоянов: «Программы «Город» больше не будет» Обозреватель «Около ТВ» встретился с актером Юрием Стояновым на съемках мюзикла «Красная Шапочка»…

• Кино семь дней: финал саги о росомахе…

  Кино семь дней: финал саги о Росомахе «Логан», эротический триллер «Влюбленные одиночки» и зрелищный «Автобан» Отечественный кинообозреватель говорит, кому может…

• Самая хорошая премьера семь дней: «пит и его дракон»

  Самая хорошая премьера семь дней: «Пит и его дракон» Студия Disney, как это модно на данный момент сказать, перезапустила собственный же фильм 1977 года. Тогда он именовался…

• Интервью на радио «эхо москвы»

  Интервью на радио Эхо Москвы 15 октября 1999 года В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» председатель совета директоров компании «Игра», ведущий программы «Что?…

• Кино семь дней: «манчестер у моря»…

  Кино семь дней: «Манчестер у моря» с оскароносным Кейси Аффлеком, «история и» Могучие рейнджеры о марсианине «Живое» На этой неделе отечественный кинообозреватель…

• Спецвыпуски программы «жить здорово!»…

  Спецвыпуски программы «Жить здорово!» с Еленой Малышевой стартуют на Первом канале В эфире Первого канала в понедельник, 27 марта, стартовал спецпроект…