Дмитрий хиль: «отец мог прожить еще лет двадцать»

Дмитрий Хиль: «Папа имел возможность прожить еще лет двадцать»

4 июня умер Эдуард Хиль — неординарно яркий, весёлый человек. Он оставался таким, не обращая внимания на все удары судьбы. Лишь самые родные знали, чего ему это стоило.

11 июля исполняется 40 дней со дня смерти певца, и о нем говорит сын Дмитрий Хиль.

– Дмитрий, вашему отцу от природы было дано оптимистичное восприятие судьбы либо это итог постоянной работы над собой?

Дмитрий Хиль:  Он был полный экстраверт, направляющий собственную энергию на окружающих. Его везде кликали, все желали с ним общаться. Про таких артистов говорят: «Имеете возможность кроме того не петь, по сцене, а мы будем наблюдать и радоваться».

Вы понимаете, что все главные папины хиты – «Потолок ледяной», «Как провожают пароходы», «Человек из дома вышел» – написаны в миноре? Но отец наполнил их таким душевным теплом и солнечной энергией… Возможно, у него были завистники, как у всякого успешного человека, но не неприятели. Я ни при каких обстоятельствах не слышал, дабы кто-то отзывался о папе не хорошо.

Это здорово – так прожить жизнь!

– При том, что в жизни Эдуарда Анатольевича были опробования, каковые имели возможность его ожесточить…

Дмитрий Хиль: Был таковой случай, о котором отец не обожал вспоминать. В первой половине 70-ых годов XX века по окончании гастролей в Японии он заболел холерой. Его положили в Боткинские казармы в таком тяжелом состоянии, что доктора уже не сохраняли надежду на выздоровление и сообщили об этом маме, дабы она успела с отцом проститься. Но он сумел выкарабкаться! Исходя из этого, в то время, когда произошёл инсульт, мы, само собой разумеется, сохраняли надежду, что он поправится.

Доктора заявили, что у него организм 58-летнего мужчины, другими словами запас прочности еще лет на два­дцать. Он был в красивой физической форме, неизменно подтянутый, стройный. Откуда брал энергию?

Возможно, из космоса.

– В то время, когда вы в первый раз поняли, что ваш отец не таковой, как все, а узнаваемый артист, которого обожает вся страна?

Дмитрий Хиль: Достаточно рано, еще в школе. Я занимался музыкой в Капелле, видел, как много отец трудится. И уже тогда осознавал, что не имею права его подводить, ощущал ответственность за фамилию, исходя из этого старался прекрасно обучаться. Я рос с бабушкой – родители всегда были на гастролях. В то время, когда у папы началась сольная карьера, бабушка сама внесла предложение: «Зоя, отправляйся с мужем».

Артисты так как таковой народ – смогут отправиться на гастроли и не возвратиться… Мама везде ездила с папой, была ведущей его концертов.

– Ваши родители прожили совместно больше 50 лет…

Дмитрий Хиль: Да, 53 года. Они познакомились в театре: отец был оперным певцом, мама – балериной. Имеется ли конкретный рецепт, как прожить в согласии и мире полвека? Думаю, нет. Кроме того Зоя Александровна не имела возможность его дать.

Легко это люди особенной закалки, они пережили войну…

– Эдуард Анатольевич в интервью довольно часто говорил о армейском детстве. Какое из воспоминаний поразило вас больше всего?

Дмитрий Хиль: На протяжении войны отец попал в детский дом. Была срочная эвакуация, и мама на какое-то время его утратила. Имеется было нечего, у него началась дистрофия – это ужасная заболевание, в то время, когда человек так истощен, что не имеет возможности находиться на ногах. Слава всевышнему, мама его отыскала.

Отец вспоминал, что она привезла ему конфеты, а он задал вопрос: «Мама, у тебя хлеба нет?» Говорил, как со своим товарищем Мишкой пробовал убежать на фронт, но их ловили, снимали с поезда; как попали под бомбежку и на зеленой траве красные ягоды земляники перемешались с каплями крови… Сутки Победы для отечественной семьи святой сутки. У папы в репертуаре большое количество военных песен, все они были собраны в альбоме «Песни о войне».

– Эдуард Анатольевич был строгим отцом?

Дмитрий Хиль: Нет, хорошим. не забываю лишь один случай, в то время, когда он вышел из себя: я был еще мелкий, за завтраком мучился с кашей и папа, разозлившись, с таковой силой ударил кулаком по столу, что проломил столешницу. В то время, когда я вырос, мы ссорились лишь по рабочим моментам.

К примеру, мне не нравилась запись и я просил его сделать еще дубль, а он считал, что спел чисто…

– В вашем доме был культ творческого человека? Ходили на цыпочках, в то время, когда отец репетировал?

Дмитрий Хиль: В отечественной громадной квартире никто друг другу не мешал. Бывало, в один момент находились три рояля – семья-то музыкальная. У мамы кроме того показался афоризм: «Снова три рояля!» А отец имел возможность репетировать где угодно.

Надевал на­ушники и занимался… Не было для того чтобы: «Тише! Отец священнодействует!»

– И вы, и ваш сын Эдуард выбрали профессию музыканта. Папа не пробовал отговаривать, зная все трудности, каковые сулит данный путь?

Дмитрий Хиль: У меня не могло быть второй дороги. В семье все занимались музыкой, те­атром. Бабушка пела в оперетте все коронны­е партии – Сильву, Марицу, дед – режиссер БДТ Александр Николаевич Морозов. У него была собственная студия на Стремянной улице.

В моей комнате висит лампа, под которой сидели Мравинский, Черкасов и мой дед… Эту воздух творчества и я, и мой сын впитывали с детства.

– А популярность Эдуарда Анатольевича отражалась на жизни семьи?

Дмитрий Хиль: Пик папиной карьеры пришелся на 70-е годы. Показались поклонницы, среди которых, к сожалению, виделись не нормальные женщины. в один раз и вовсе детективная история случилась. Экзальтированная почитательница с крыши дома стреляла в окно спальни, целилась в кровать. Слава всевышнему, пуля застряла в оконной раме.

Виделись и открыто дерзкие люди. У папы на кончике носа с детства остался след от ожога, так они упорно пробовали дотронуться до его носа!

– Простота отечественная!

Дмитрий Хиль: Вот как раз. Это на данный момент артисты окружают себя телохранителями, а отец общался со всеми свободно. Как-то разговорился с бомжами у Кузнечного рынка. Те его задали вопрос, какую пенсию приобретает. Отец ответил, они покачали головой: «Мало». А позже скинулись кто сколько может – решили поддержать отца. Отец деньги не забрал, но история его и рассмешила, и растрогала.

Либо вот в один раз на том же Кузнечном заметил гармониста, что сидел с шапкой – собирал мелочь. Подошел, спел вместе с ним. Воображаете зрелище?

Народ, само собой разумеется, удивился, начались подношения: кто укропом угостит, кто медом… Отец смеялся, что может на рынок без денег ходить: «Пением получу».

– А с каким эмоцией Эдуард Анатольевич вспоминал финиш 80-х – начало 90-х годов, в то время, когда должен был уехать в Париж и выступать в кабаре?

Дмитрий Хиль: В прессе было придумано столько глупостей по этому поводу! Одни писали, что на заработанные деньги он приобрел квартиру на Тверской в Москве, другие  – что он уехал, по причине того, что концертов не было и семья недоедала. Большое количество чего придумали! Не судиться же со всеми! Это заблуждение, что сейчас у папы не было предложений. Не было дня, дабы в отечественном доме не находились в вазах цветы.

Их дарили поклонники по окончании концертов. Лишь эти концерты не рекламировались так обширно, как на данный момент модно, – баннерами размером с дом, мельканием на телевидении. Мама довольно часто повторяла отцу: «Ты не в шоу-бизнесе. Не нужно никакой шумихи». Его поклонники постоянно узнавали о концертах и приходили.

В  собственные 77 лет папа давал живые концерты – фонограммы не признавал.

– Я знаю, что вы готовите книгу об отце.

Дмитрий Хиль: Эта мысль показалась, в то время, когда отец еще был жив. Остались его воспоминания – он наговаривал на диктофон и от руки писал. Я пологаю, что смогу достаточно детально поведать о его жизни, среди них и о парижском периоде.

– Не могу не задать вопрос… Как Эдуард Анатольевич относился к феномену мистера Трололо?

Дмитрий Хиль: Осознаёте, он в профессии все доказал – и себе, и вторым. Я ему просматривал письма поклонников из Новой Зеландии, Англии, Бразилии, Германии, показывал новую компьютерную игру «Надень колпак на мистера Трололо», но он относился к этому с иронией. Мы, кстати, сознательно не стали делать ремикс, не смотря на то, что предложений поступало множество.

– У нас довольно часто начинают сказать, какой он был гениальный, превосходный, лишь в то время, когда человек ушел. Мне думается, Эдуард Анатольевич в этом смысле был радостным человеком. Он при жизни ощущал любовь родных, друзей, поклонников…

Дмитрий Хиль: Да, он был радостным человеком, весьма многого в жизни добился. И дело, само собой разумеется, не в регалиях и званиях. Он к этому легко относился, шутил: «Воображаешь, было бы звание «заслуженый артист Америки».

Смешно звучит». А дело в том, что любая его песня становилась народной. Не знаю, какого именно исполнителя в этом смысле возможно с ним сравнить.

Возможно, лишь Пугачеву. Песни отца пели и, думаю, еще долго будут петь.

 Разговаривала Лариса Царькова (По данным «Панорамы ТВ»)

 

Из воспоминаний Эдуарда Хиля: «В детском доме у нас был вожак – Саша. Он был постарше нас. Наглый был юноша, хлеб у нас отнимал, а позже им приторговывал. В то время, когда говорят, что в Российской Федерации нет дедовщины, – я смеюсь. Я ее испытал на себе в семь лет. А наказывали как? Привязывали человека к скамье и все били его ремнями». «Смоленск восстанавливали военнопленные майоры – и немцы, и полковники, и полковники.

Меня еще тогда удивляло, что везде ужасный голод, люди крапиву ели, а немцы жили шикарно, у них было и мясо, и хлеб, и сало. Они так говорили: «вы нам не мешайте, мы тогда и вам поможем».

Супруг против любовника: любой из них вычисляет себя настоящим отцом ребенка. От 14.07.15


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

Катерории: В мире кино