Владимир соловьев: «у гордона мания величия»

Владимир Соловьев: «У Гордона мания величия»

Для ведущего Владимир Соловьева начало нового телесезона ознаменовалось не только перезапуском уже привычных нам «Поединка и» Воскресного «вечера», но и новой книгой.

Меня опасаются

– Владимир, сообщите пара слов об этом захватывающем детективе.

– В случае если совсем кратко, книга о том, что среди нас довольно много людей, в действительности являющихся бесами. В финише финишей появляется некто, решивший вернуть баланс между добром и злом. Но, не обращая внимания на устрашающий план, книга оказалась радостная, воздействие начинается скоро, сюжет витиевато закручен.

В романе большое количество путешествий, прекрасная амурная история – словом, то, что все осуждают, но однако просматривают. Я продемонстрировал «Зачистку» на телевидении – они заинтересовались. Нельзя исключать, что по нему снимут сериал.

Роман я с первого до окончательного слова набирал сам. Редактировал, по нескольку раз переписывал.

– Иными словами, ваш храбрец – бесогон?

– Кстати, с этим словом связана забавная история. Первоначально я планировал назвать роман как раз так. Позвонил Михалкову, с которым мы дружим, и поведал об этом.

Но Никита Сергеевич попросил подыскать второе наименование. Так показалась «Зачистка».

– Кстати, слово «зачистка» сходу ассоциируется с уничтожением санкционных продуктов. А что вы думаете по этому поводу?

– Я не осознаю, как возможно в стране, пережившей голод и блокаду, сжигать еду. При таком количестве бедных людей это дикость. В то время, когда я услышал, как на парт­активе «Единой России» Медведев действительно внес предложение запретить кое-какие медицинские препараты, . Как возможно запрещать, в случае если их не достаточно?! Уже запретили сельскохозяйственные продукты – и что, показались другие, дешевле? Нет.

И без того глупость за глупостью. Отечественные пчеловоды сравнительно не так давно внесли предложение запретить «Сникерс». Большое количество от этого будет толку? Я не забываю, как в советское время нам из зарубежа привозили жвачку, а мы прикидывали, сколько дней ее возможно жевать, на ночь клали ее в воду. Но это же позор! Либо вот очередной псих внес предложение сжигать импортные шмотки. Ну что у них в головах?! Весьма интересно, они хотя бы в школе обучались?

Про университет кроме того не задаю вопросы – диплом им, вероятнее, подарили.

– Из-за чего эти люди не появляются в ваших программах?

– Я приглашаю, но они опасаются, потому, что являются мастерами тайного жанра. Систематично кличу участников правительства, к примеру Эльвиру Набиуллину, но она все время находит обстоятельства для отказа. Почитайте биографии отечественных министров: за исключением одной-двух персон, вы не отыщете никакой связи между их образованием, опытом работы и без того потом. Из-за чего эти люди занимают собственные посты?

К примеру, министром сельского хозяйства много лет был Николай Федоров. С сельским хозяйством его связывает лишь одно – он в деревне появился. Министр транспорта Максим Соколов имеет отношение к транспорту лишь вследствие того что его на работу возят на машине. А в то время, когда решался наиболее значимый вопрос о поглощении «Трансаэро» «Аэрофлотом», он уехал в Китай, дабы не брать на себя ответственность.

Проб­лема отечественных политиков не в том, какие конкретно они, а в том, что у них нет понимания и идей того, что нужно делать.

– Кидается в глаза то, что у вас в программе практически в любое время одинаковые лица. Из-за чего?

– Это значительная неприятность. Страна у нас громадная, но людей, могущих сказать, парадоксально мыслить, – единицы. Весьма многих из сейчас раскрученных участников ток-шоу приходилось продвигать неспешно.

А в случае если забрать человека из народа и дать ему возможность пара мин. сказать в камеру, никто наблюдать не будет. Парадокс: с одной стороны, зрителям надоели одинаковые лица, с другой – в то время, когда появляется малоизвестный персонаж, сходу появляется вопрос: из-за чего он, а не я? Продвижение новых людей на экран – это весьма сложная работа. У меня было пара больших разочарований: наподобие пишет человек прекрасно, ярко, а наблюдать на него на экране неинтересно.

– А вы не пробовали увеличить круг специалистов, поскольку и они у вас кочуют из выпуска в выпуск?

– Неприятность в том, что не все соглашаются ко мне приходить. Кое-какие честно будут считаться, что опасаются, потому, что вычисляют меня через чур умным. Другие заявляют: дескать, мы, демократы, к этому глашатаю кремлевского режима не отправимся. А в то время, когда я прошу их привести хоть один пример сказанной мною в эфире неправды, они теряются.

не забываю, в один раз я попытался пригласить Каспарова. С ума возможно было сойти, какой у него был райдер! И все равно он не пришел.

С теми же требованиями я столкнулся, в то время, когда приглашал Касьянова.

Не следует «играться в Соловьева»

– Касьянов, Каспаров… Сходу вспомнилось, что когда-то вы трудились на «Серебряном дожде» и НТВ, а по окончании перешли на радиостанцию «Вести ФМ» и канал «Российская Федерация 1». И как же вы, при всей вашей независимости, были на национальном телевидении и радио?

– Управление ВГРТК предложило мне более занимательную работу. На превосходной радиостанции «Серебряный ливень» я служил много лет. Но меня больше завлекают политика и твёрдая социалка. В «Вестях» большая корреспондентская сеть разрешает практически в режиме онлайн приобретать актуальные репортажи и интервью с мест событий. Ко мне значительно несложнее приглашать депутатов и государственных чиновников.

За месяц работы на радиостанции у меня набирается больше политически значимых фигур, чем за год на «Дожде».

– В связи с переходом на национальные каналы не потеряла ли ваша программа остроту?

– Нет, скорее напротив. В «Вестях» я за час выливаю на головы государственныхы служащих столько критики, сколько на «Серебряном дожде» не успевал и за месяц. В случае если это не остро, то что же тогда считается острым?

А вдруг кому-то думается, что программа на «России 1» мягче, чем на НТВ, пускай взглянет, к примеру, последний выпуск.

– Точно на национальном канале ожесточённая цензура. Вам в таких условиях не тесно?

– Это больше стереотип. Я много лет тружусь в массмедиа и знаю, что степень свободы в Российской Федерации определяется не формой собственности, а умом главреда. В то время, когда я трудился на «Серебряном дожде», директор радиостанции довольно часто был мною обижен, по причине того, что по окончании моих выпусков его неизменно прессинговали. А тут, в то время, когда я в эфире на­ехал на Голикову, от управления канала услышал одну только фразу: «Хм, ну ты молодец!».

У канала имеется определенная позиция, а вдруг кто-то не согласен с отечественными комментариями, пускай подает в суд.

– Для вас имеется запрещенные темы?

– Имеется.

– Запрещает кто-то сверху?

– Нет, они так же, как вы, наблюдают меня по телевидению либо слушают по радио, а позже хватаются за сердце: что он говорит! Мною командует лишь внутренний цензор. Я ни при каких обстоятельствах не обсуждаю скандалы, которые связаны с личной судьбой политиков. Мне не занимательны их жены либо любовницы. Это территория, заходить на которую считаю неправильным.

Меня тревожат политические взоры моих гостей, а не их нечистое белье.

– А как вы относитесь к тому, что делал занявший вашу нишу сперва на НТВ, а позже и на «ТВ Центре» Сергей Минаев?

– Он вовсе не занял мою нишу. Я отношусь к Сереже с симпатией. Но чем больше программ-клонов и ведущих, пробующих «играться в Соловьева», тем заметнее отличие с оригиналом. У меня полностью авторская программа, рассчитанная на меня и на мою реакцию.

Я сказал и Сергею, и продюсерам, что нужно искать себя, а не идти по проторенному кем-то пути. На экране нужно быть собой, а Сергей никак не имеет возможности осознать, какой он. Та же неприятность у Юлиана Макарова, у ведущих на Пятом канале.

– По вашим словам, телеведущие не знают, какую роль выполняют. А вы осознаёте? У вас так много амплуа: просматриваете лекции, трудитесь на телевидении и радио, пишете книги…

– У меня лишь одна роль – роль Соловьева. Это плохо не нравится бездарям, не ставшим ни телеведущими, ни журналистами, но почему-то пишущим о телевидении. Как-нибудь сделаю о них передачу.

Я по большому счету делаю лишь то, что мне нравится. Это моя форма жизненной активности. Пишу ли книги, веду ли блог либо телепрограмму, разговариваю ли с кем-нибудь на радио – я постоянно остаюсь собой.

– А вот Александр Гордон не имеет возможности себе забыть обиду, что привел вас на телевидение.

– Саша похож на мелкого милого врунишку, я к этому привык. Но на телевидение он меня не приводил – у него мания величия. Лучше пускай он поведает, как приобретал на Первом канале заработную плат. В то время, когда отечественное совместное шоу «Процесс» подготовилось к эфиру и Эрнст задал вопрос, на какое вознаграждение мы рассчитываем, Гордон выдал: «Я желаю приобретать не меньше, чем Соловьев!».

А на Первый канал я пришел благодаря  Саше Левину, отыскавшему меня по советы в несколько к Гордону, под которого заказал передачу Эрнст. Проработав с Александром пара лет, я отношусь к нему с симпатией и доброй иронией.

 

Без манипуляций никуда!

– Начался новый учебный год. У вас восемь детей. Что вы думаете о сегодняшней школе?

– Это катастрофа! Выбирая школу, я взглянуть на учителей, директоров, состояние классов и пришел в кошмар. Оказывается, хорошая школа – это такие цены, что дешевле послать детей за границу.

То, что сделали со школьным образованием в Российской Федерации, – правонарушение. От высшего, быть может, что-то еще и осталось, но школьного образования с 90-х годов нет. А вдруг и имеется, то лишь для весьма обеспеченных людей. У гениального ребенка, появившегося не в том муниципалитете, физически нет шансов пройти в жизни. Так быть не должно. Но в верхах нет ни одной структуры, которая несёт ответственность за школу.

У нас это не с кем обсуждать.

Бисмарк в свое время заявил, что войну побеждает школьный преподаватель. А мы школьного преподавателя утратили. Как в отечественном обществе с уважением относиться к преподавателям, в то время, когда их не уважает государство – ни зарплаты хорошей, ни полномочий? Все слова о любви и уважении к данной профессии ничем не подкреплены.

Вот и получается, что в школу идут или мамочки, каковые желают, дабы их дети были неизменно на глазах, или увлеченные пенсионеры, или педофилы, ищущие возможность реализовать собственные наклонности.

– Мы начали разговор с вашей новой книги, а мне вспомнилась вторая, вышедшая пара лет назад и посвященная всевозможным методам манипулирования сознанием. Употребляются ли такие манипуляции в телеэфире?

– Неизменно. К примеру, в то время, когда мне необходимо, дабы кто-то из моих критикесс взял хоть несколько голосов, я начинаю на них нападать. Зрители, конечно, возмущены, в этот самый момент же происходит протестное голосование. Люди наивно считают, что чувство протеста появляется по их воле.

В радиоэфире манипуляции присутствуют неизменно. В то время, когда я веду программу на радио – меняю тембр голоса, смеюсь, пою песни. Если бы я бубнил, как какой-нибудь диктор, меня никто бы не слушал. Мне же необходимо привести к реакции: «Что такое?!

Сделай погромче. Да он сошел с ума! О как!» И это полная манипуляция. На телевидении без этого никак!

Разговаривал Александр Славуцкий

политический киллер и Виртуозный хам: как Кремль создал Соловьева — Гражданская защита, 17.03


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

Катерории: В мире кино