Я хочу вечной жизни

Я желаю вечной судьбе

Это интервью забрано у актрисы Екатерины Георгиевны Градовой, сыгравшей в культовом фильме «Семнадцать мгновений весны» роль радистки Кэт, которая принесла ей всеобщую любовь. За эту роль ей был вручен орден Дружбы народов. Она закончила актерское отделение школы-студии МХАТ СССР им.

М. Горького, с 1969 года трудилась в Отвлечённом театре им. В. В. Маяковского, а с 1971 года – в Отвлечённом театре сатиры.

– Екатерина Георгиевна, многие знают и не забывают Вас по фильму «Семнадцать мгновений весны» и по многим ролям, сыгранным в Отвлечённом театре им. В.В. Маяковского и Отвлечённом театре сатиры, но, Вы фактически не появляетесь на страницах изданий и на TV. С чем это связано? – Поведаю Вам историю.

В то время, когда начали производить издание «Чего желает дама», как-то забрали у меня интервью для одного из его первых номеров. В заключении мне задали вопрос, что был вынесен на обложку издания: «Чего же желает дама?» Я ответила на него легко: «Я желаю для собственных детей и для себя Вечной жизни». Ответ, по всей видимости, не пришолся по нраву, и интервью не было опубликовано. – Поведайте, что Вас стало причиной поиску Вечной судьбе? – До 30 с лишним лет я жила на свете некрещеной.

Самое сильное чувство посетило меня в сутки, в то время, когда я родила дочь, белую как снег, синеглазую девочку. Восторг перед этим чудесным образом, любовь и – в один момент – ужас за нее соединились и стали главной составляющей того эмоции, которое я до сих пор несу в сердце. Маша также не была крещена и в три с половиной года пережила тяжелейшее состояние, пребывав в реанимации в поликлинике. В те ужасные дни я не знала, где Тот, кому я имела возможность бы крикнуть: «Помоги»!

Я стояла у окна и просто выкрикивала это слово и била кулаками об стенке от слабости. Не помню, додавала ли я тогда: «Господи», так как я не знала о Нем. Все кончилось благополучно. Я не осознала, Кто мне помог в этом горе. Но Господь меня не покинул и дальше. Скоро в мою жизнь вошли люди, поведавшие мне о Творце, Его Пречистой Матери и об Ангеле-Хранителе, что по окончании Крещения будет неусыпно рядом со мной и моей дочерью.

То, что моя дочь будет защищаема и днем и ночью, что она получит вечно чистого, ласкового приятеля и, самое основное, что эта сообщение, в отличие от земных связей, будет настояща и неразрывна, вынудило меня креститься чтобы крестить и дочь. Я была крещена в Храме Воскресения Словущего, либо на Филипповском, как его именуют, на Арбате. Моим крестным отцом стал о. Владимир Фролов (Царствие ему Небесное).

До конца жизни батюшка был родным человеком для моей семьи и многих моих друзей. Но, крестившись сама и крестив собственную дочь, я снова погрузилась в собственную привычную судьбу, полную честолюбивых устремлений и суеты. Мне бывало не легко в храме, я сбегала со работы. в один раз я ушла из церкви зимний период без шубы, по причине того, что приятели отобрали ее у меня. Я не выполнила наказ о. Владимира: «По окончании крещения три дня постись, исповедуйся и прими Святое Причастие».

Приблизительно через пять лет моей нераскаянной жизни я заболела… В этот самый момент на нас хлынул поток выпущенных в то время из-под запрета нетрадиционных «гениев-целителей»: экстрасенсы различных толков, «Белое братство», Шамбала, Рерих, Блаватская, агни-йога, масса имен европейских оккультных школ, руководивших созданием «новой расы», а вместе с ней и «нового мирового порядка» во главе с «Гитлеровским Рейхом», «великая» эзотерика Египта, Рима и Древней Греции. Господи, благодарю Тебя за то, что я не заблудилась во всем этом!

Были и общества, не в серьез именовавшие себя «неизвестными шизофрениками», кое-какие из них вступали в контакт с «иноземными инопланетянами», каковые, кстати, талантливо изображены с давних пор в русских сказках в виде леших, водяных, домовых, лишь сейчас их «замечали» в суперсовременном транспорте – летательных аппаратах. Страно, что все эти «ученые» категорически отрицали друг друга.

Бывало, что за чемь дней в различных зданиях я знакомилась с тремя Наполеонами (в то время это была самая актуальная фигура, появившаяся в следствии так называемой оккультистами реинкарнации, либо перевоплощения). Нам предлагалась Вселенная без Творца, без любви, «космос», населенный честолюбивыми существами, «всевышними», «преподавателями», хаотично общавшимися между собой через века и разрывавшими между собой всякую новую жертву, ожидавшую «некоего» посвящения и элитарного «бытия».

Это было весьма похоже на теперешние открытия «новых евангелий», новых подробностей из судьбы на Земле Господа отечественного Иисуса Христа. Но у них одинаковый источник – «папа лжи». Все они предлагали меня лечить, везли литературу. Я, к счастью, ничего не просматривала. «Кого Я обожаю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся», – призывал Господь.

Я взмолилась: «Желаю исповедаться». На протяжении исповеди мы находились на клиросе, в церкви было полутемно, но из окна падал луч света на лицо батюшки, что просматривал мою исповедь и плакал. И вот лишь тогда я осознала, что я не такая, какой была замыслена Всевышним и какой должна была бы быть. «Чувство человека кающегося – это, в неспециализированном-то, начало духовного пути», – писал Андрей Тарковский в конце судьбы.

Позже начался путь, иногда тяжелый, требующий преодоления собственных нажитых «точек зрения», путь падений, но одновременно с этим сопровождающийся ощущением великой эйфории, что я нужна, меня защищают и за меня борются. – Екатерина Георгиевна, возможно Вас задать вопрос о том, кто Ваш духовный папа? – Мой любимый духовный папа, о. Василий Швец, большое количество сил положил на меня. Ему достался весьма тяжёлый, непослушный «ребенок».

Много лет я ездила к нему на Чудское озеро, где практически в лесу стоит храм святителя Николая, над которым кружили стрижи. Тогда в храме перед каждой иконой находились собранные и составленные батюшкой неординарные букеты, кое-какие из них засохли, не утратив запаха и цвета. Батюшка практически не выходил из храма, он имел возможность помогать вечно, ежедневные утренние и вечерние работы, продолжительные, без сокращений. А ночью в чёрном храме на коленях со свечами мы исповедовались. На сон оставались считанные часы.

И не имело значения – два человека в храме либо больше, работы постоянно возносились к Господу. В 38 лет я начала жизнь сперва, но не с белого страницы, как говорят, а с тёмного… Мне помогали. Обо всех этих неординарных людях хочется большое количество писать, но не имею на это права.

Благодарю Господа за встречи с ними. – И все-таки, кто наставлял и направлял Вас сейчас? – Духовная традиция разрешает писать лишь об ушедших подвижниках. Не нарушая ее, я желаю сказать: «Со святыми упокой, Господи, душу протоиерея Михаила Труханова», прожившего тяжелейшую жизнь в заключении, в изгнании. Немощный телом, но великий духом батюшка оставил нам молитвослов человека и «драгоценные» книги XX века.

Какое было радость и счастье время от времени навещать его! «Просите неизменно: Господи, будь со мною!» – довольно часто наставлял он.  – навыки и Наши увлечения появляются в юные годы. Как воспитывали Вас родители? – Мои родители были великими тружениками. Папа – член Академии архитектуры.

профессор , доктор наук, он управлял большой НИИ, написал громадный труд по теории архитектуры. Отец прошел всю войну гвардии майором, руководил полком саперов, совершил несколько подвиг, сохранив всех до одного бойцов. Мама была драматической актрисой.

Все детство по ночам, в то время, когда мы с моей няней дремали, два огонька светились в отечественной квартире – один у отца в кабинете, он писал, а второй – у мамы, она просматривала, либо шила, либо вязала. Воспитывали меня весьма строго. Отец не обожал женских капризов.

Я трудилась целый сутки, с 4-х лет – немецкий язык, с 7-ми лет – еще английский язык, фортепиано и уроки рисунка. Самым любимым моим занятием было дирижирование. С 5-ти лет я поднималась в папино красное древесное кресло и дирижировала часами, обливаясь слезами. Это была музыка Бетховена, Моцарта, Чайковского и др. Дирижерскую палочку мне заменяла папина колонковая кисть.

Я весьма обожала музыку, говорила содержание каждой услышанной симфонии либо концерта, как я это осознавала. Писала и просматривала весьма рано, подражая отцу, с утра составляла перечни сутки на сутки, и, неукоснительно делая их, с особым наслаждением вычеркивая из моего ежедневника сделанное. Эта привычка сейчас держит меня в ощущении четко выстроенного дня и всех моих обязанностей, а не только прав.  По большому счету интересы были разнообразны.

В первый раз определив о том, что имеется смерть, я не имела возможности осознать, что она такое, и согласиться с ней. Ночью, в то время, когда меня сажали на горшок, я довольно часто плакала, что Моцарт погиб. И тогда я решила не допустить смерти своих родителей. В шесть лет на деньги, выданные мне на приобретение зефира, я самостоятельно приобрела книгу «Микробиология» – желала продолжить жизнь своих родителей. В то время, когда мне подарили настоящий микроскоп, начала с ластика, записывая наблюдения за трансформацией его состояния по окончании стирания написанного.

Довольно часто переводила с английского сказки, делая из них пьесы, и ставила их. Зрителем была няня Анна, а основной актрисой – Тонечка, дочка отечественного дворника. В движение шло все в доме, кроме того портьеры переносились из помещения в холл, где разыгрывался спектакль. На протяжении действия няню приходилось иногда будить шваброй, двигая из-за кулис ножки ее стула.

Это мое увлечение появилось в театре, где трудилась моя куда и мама я довольно часто ходила. А летняя судьба в Чухлинке у бабули была римскими каникулами. – Екатерина Георгиевна, Вы человек, солидную часть судьбы проживший в мастерстве. Что Вы думаете об мастерстве сейчас? – Я пологаю, что в мастерстве имеется искус, прельщение, что, соответственно, не имеет возможности приносить пользу душе.

Но одновременно с этим мастерство имеется творчество, которое вероятно лишь в единении с Творцом и совершается людьми, растворенными в любви. В то время, когда я наблюдаю сердцем и глазами и слушаю сердцем и ушами фильмы Александра Николаевича Сокурова, я постоянно вспоминаю евангельские слова: «Дух дышит, где желает» (Ин. 3.8).

Жизнь людей – воспитателей души (и духовных, и творческих) – далека от пышности и внешней красоты. Они не «властители дум» и не имеют никакой власти на земле, но они-то и имеется «суть», они по-настоящему сильные, поскольку «сила в немощи совершается» (2 Кор. 12: 9) – Были ли в Вашей среде люди верующие? – Я, честно говоря, не знала в то время в моем окружении людей церковных.

Вероятнее, в те времена вера была сокрыта от взглядов любопытствующих. – Екатерина Георгиевна, возможно ли попросить Вас сообщить пара слов об Андрее Миронове? – Я постоянно отказывалась писать и сказать о собственном первом муже. По окончании смерти Андрея его мама, Мария Владимировна Миронова, являлась поручителем неприкосновенности имени ее сына.

Но сейчас, в то время, когда правда и неправда сливаются в неспециализированный поток в книгах, изданиях и на экране ТV и текут вслед ему, ушедшему, не имеющему возможности с грустью взглянуть в любимых «и» глаза «друзей» и сообщить о себе самом, хочется отыскать в памяти о нем – втором. Превосходный режиссёр Илья Авербах, снявший фильм «Фантазии Фарятьева», где Андрей сыграл ключевую роль, как-то сообщил: «Он – громадный артист редкого дара; притом, что он весьма популярен, никто его не знает, он совсем второй».

А я его знала – вторым. Дома это был немногословный, скромный и заботливый человек, утомившийся от собственного публичного существования, измученный обязанностью всегда фонтанировать. Андрей оберегал собственный дом от проникновения в него грязи и всеобщего шутовства. Особое его состояние души – мирность, неспособность осуждать кого-либо, не считая себя.

И еще в нем отсутствовало лицеприятие, конформизм: к примеру, со старенькими костюмершами, каковые стирали его рубахи и переодевали его на протяжении спектакля, он сказал с таковой любовью, преклонив голову, целовал им руки, а с какими-нибудь секретарями ЦК либо обкомов размешался вольно и раскованно, ничего не ожидая от этих встреч. Не было в нем хитрости и лукавства совсем. – А его отношение к Всевышнему? – Оно было. Но мне не хотелось бы сказать об этом.

Незадолго до смерти Андрей просил меня, дабы это осталось в отечественной семьи. Могу лишь пересказать то, что сравнительно не так давно вспоминал один священник: «Это было Рождество 1987 года. В Новодевичьем монастыре шла Рождественская работа, и я видел Андрея Александровича на работе, он не просто стоял, он молился».  – Чем наполнена Ваша жизнь сейчас, по окончании ухода из театра? – Главное мое занятие – это семья, внук и мои дети.

Дочь довольно много занята в кино и театре, исходя из этого я фактически все время с ними. Помимо этого, я занималась обустройством двух домовых церквей – в Доме ветеранов и Доме малютки. на данный момент веду занятия с детьми по предмету «Живое слово».

Это изучение словесности, основанное на житиях и Евангелии святых, на русской живописи и классической музыке. Разговариваю со стариками о Всевышнем, о Церкви и о Вере. Большое количество времени провожу с деревенскими детишками. С детства во мне жили два основных моих жажды – я постоянно старалась быть в том месте, где нищие, зазывала их к себе, просила маму поселить их у нас дома.  И все время упрашивала своих родителей забрать в дом сирот. Позже, повзрослев, приводила довольно много людей на свою квартиру.

В то время, когда мы жили с Андреем Мироновым, я приводила бесприютных, каковые в один раз чуть не убили меня с дочкой, обокрали. У меня неизменно кто-то жил. в один раз пришла дама невысокого роста.

Она была в школьной форме, галстуке, с двумя настоящими пионерами, представилась племянницей «Камилы Тимофеевны Миарес». «Я венгерская пионерка», – сообщила она мне, взрослой даме, уже снявшейся в фильме «Семнадцать мгновений весны». Они сидели, не добывая ногами до пола, я покинула их жить у себя, кормила. Позже, действительно, стало известно, что ей, «пионерке», 38 лет и что она рецидивистка, бежавшая из колонии из-под Тулы.

Словом, что Господь отправляет, то стараюсь и делать, кого отправляет, тому стараюсь и оказать помощь по мере собственных сил. Ф. Н. Савельева

Я имеется Смерть Практика вечной судьбе


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

  • Лариса равнина: «желаю поделиться счастьем!»

    Лариса Равнина: «Желаю поделиться счастьем!» 10 сентября любимая миллионами певица отмечает юбилей — 55 лет. 11 сентября Первый канал в 10.50 продемонстрирует…

  • Жизнь уже не течет, а удирает

    Жизнь уже не течет, а удирает 20 июля Людмиле Чурсиной исполнилось 75. Она сыграла много ролей в театре и кино, многие из которых стали классикой и…

  • Василий ливанов: «жизнь – это…

    Василий Ливанов: Жизнь – это не эдем и не преисподняя. Возможно, это чистилище… Имеется пять серьёзных «ни при каких обстоятельствах», каковые актер когда-то сформулировал для себя… «Я…

  • Елена проклова: «я не желаю все время летать»

    Елена Проклова: Я не желаю все время летать Известная актриса пара лет с уверенностью «рулила» такими рейтинговыми проектами, как «Малахов+» и «ЖКХ»….

  • Лайма вайкуле: «я бы желала быть беззаботной идиоткой»

    Лайма Вайкуле: «Я бы желала быть беззаботной идиоткой» 16 ноября в 22.05 гостьей Киры Прошутинской, ведущей программы «Супруга» на канале «ТВ Центр», станет…

  • Светлана галка: «у меня была не жизнь, а пародия»

    Светлана Галка: «У меня была не жизнь, а пародия» Она с честью выдержала ожесточённые кастинги, каковые ей устроила сама жизнь. Не просто так в шоу «Громадная…

  • «Второй раз замуж выйду на всегда»

    «Второй раз замуж выйду на всегда» Женщина с характером — как словно бы про Марию Голубкину сообщено. И героини ей достаются под стать: броских и характерных…

  • С риском для жизни

    С риском для жизни Звезда сериалов «Татьянин Общая» терапия «и день» Анна Снаткина в жизни была весьма обаятельной и общительной, без заморочек и…

Катерории: В мире кино   Тэги: «Семнадцать мгновений весны», Академическом театре Маяковского, Академическом театре сатиры, Екатерина Георгиевна можно, фильме «Семнадцать мгновений