Александр градский: «от властей поздравлений не жду!»

Александр Градский: «От правительства поздравлений не ожидаю!»

Известный музыкант сделал презент  к собственному 60-летию —  завершил работу над рок-оперой «Мастер и Маргарита»     Градского не обожают.  Градскому питают зависть к. Градского опасаются.

  Вообще-то имеется за что. Это он придумал хлесткое словцо «журналюги». Это он разрешает себе полностью неполиткорректные высказывания и уверен в том, что эра толерантности до хороша не доведет («идиоту нужно в обязательном порядке сообщить в лицо, что он идиот»).

Это он в собственные 60 появляется на публике с молоденькой красавицей по имени Марина. Это он в собственные 60 владеет  голосом диапазоном в  три октавы. И, наконец, это он осмелился замахнуться на «отечественное все» — написал рок-оперу по булгаковскому роману «Мастер и Маргарита» — и остался живым, не заболел и не свихнулся от данной мистической вещи. Но слово самому юбиляру. — Я писал эту рок-оперу 30 лет – труд всей моей жизни.

Ко мне вошло все, что я знаю о музыке, все, что не забываю. В данной вещи 30 моих тем, но и  большое количество цитат, привычных мотивов, напевов… Я  заболел данной темой в 60-ые годы, в то время, когда в два дня проглотил роман. Но работа продвигалась медлительно – во многом по причине того, что не имел возможности отыскать столько подходящих голосов.

У меня в том месте действует 56 персонажей, 4 партии выполняю я – лишь по причине того, что не смог отыскать исполнителей на роли Мастера, Воланда, Иешуа и Бегемота… Не считая моего голоса звучат голоса многих драматических актеров, рок-исполнителей, оперы Кобзона и певцов: эстрады, Макаревича, Табакова, Хазанова, Петренко, Камбуровой, Зельдина, Рутберг, Голубкиной, Тани Анциферовой, звучит сакс  Бутмана и дудук Дживана Гаспаряна… — Вы сознательно не приглашали известных оперных звезд?

— Не скрою, когда-то мне весьма хотелось, дабы в данной рок-опере участвовали Анна Нетребко и Дмитрий Хворостовский. Анну я считаю одной из лучших вокалисток на сегодня, она красива и как драматическая артистка. Но… Всевышний, по всей видимости, меня сохранил от этого сотрудничества.

 По причине того, что это певцы с готовой певческой позицией, с харизмой. Имел возможность я как создатель сломать их позицию? Очень сильно сомневаюсь… Не смотря на то, что в свое время  у меня это оказалось с значительно более амбициозным человеком – Аллой Пугачевой — и она спела так, как я настаивал…

 В данной связи отыщу в памяти историю. Во второй половине 80-ых годов двадцатого века Евгений Светланов мне сообщил: ты нужен в Громадном театре  для оперы «Золотой петушок». И я бросил все собственные гастроли – а это было очень хлебное занятие – по причине того, что меня интересовал проект… С Нетребко и Хворостовским аналогичного не случилось. Ну, … по всей видимости, я не Светланов. Но и они – не я.  И еще пример. Я попросил спеть в рок-опере маленькую партию Иосифа Кобзона.

Так оказалось, что он болел в это время. В 12 дня  доктора  ему делали сложнейшую процедуру, по окончании которой люди приходят в себя семь дней, в противном случае и две. А  в 14.00 он  был у меня в студии и пел – да как пел! Вот это отношение к профессии. Может, оно из ветхого времени.

Но я —  за такое.  

— Мистика данной булгаковской вещи вас сопровождает?

— Нет. И не будет сопровождать. По причине того, что большая часть людей, делая для того чтобы рода работу, имеют все-таки какую-то конъюнктурную идея. А у меня на этом произведении деньги теряются.

Теряется время, за которое я имел возможность бы нагрести большое количество чего.

— Как приспособился узнаваемый сюжет в рок-опере?

— Я придумал таковой движение: в психушке сидит не в полной мере здоровый автор, и ему грезятся все персонажи его книги. А история с  либретто забавна. Пара лет назад ко мне пришел со своей пьесой (по мотивам булгаковского романа)  «Было либо не было» Павел Грушко и сообщил: «Я отнес эту вещь Дунаевскому, Гладкову и еще последовательности композиторов — у кого лучше окажется, с тем и буду ставить». Я взялся поучаствовать в «соревновании».

Но оказалось так, что что-то из Грушко (конкретно — стихи) мне подошло, что-то нет. Я честно обо всем сообщил Павлу, внес предложение переделать либретто совместно, а он ответил «Э нет. Либретто ты будешь писать сам. А с моими стихами делай, что желаешь».

Что само по себе поразительно, по причине того, что Грушко очень трепетно относится к собственному творчеству. Само собой разумеется, это абсолютный акт дружбы. 

— У режиссера Юрия Кары были значительные неприятности с наследниками Булгакова, из-за которых картину «Мастер и Маргарита» широкий зритель так и не заметил. — У меня также были неприятности с господином Шиловским, но я их уладил.   — Что для вас данный роман? —  Это лучшее, что написано на русском в ХХ веке — вместе с произведениями Платонова и Набокова. И я удручен, что «Мастера и Маргариту» включили в школьную программу —  преподавателя угробят вещь своим преподаванием.   — Я слышала пара вещей из вашей рок-оперы и обязана согласиться: впечатляет весьма. Не станете ли вы пробовать поставить ее как спектакль?   —  Ну а как вы себе это воображаете?

Как возможно собрать за одни сутки 56 известнейших артистов? У меня Петренко произносит в опере 4 фразы, Хазанов — 2. И они должны кинуть все собственные дела и раз в тридцать дней лететь ко мне? Для чего?

Я легко обязан буду платить им солидные деньги – и это верно! – но где я их отыщу? Под мое имя спонсоры в очередь не выстраиваются…

Вот я издал Маргариты «и диск Мастера»  так, как желал, – в формате книги – с картинками Андрюши Макаревича — и оказалось достойно. А делать из данной вещи, которая мне весьма дорога, халтуру я не разрешу.

— Как собираются отметить юбилей?

— Ничего особого. 9 ноября дам концерт в зале Чайковского. Будет сложная программа — с оркестрами, с детским хором. Макаревич, возможно, споет — он к каждому моему юбилею пишет по 3 новых куплета к ветхому посвящению мне — и оказалась уже жутко долгая песня… Кобзон, в случае если будет ощущать себя нормально, придет, и мы исполним с ним украинскую песню…

— А официальных поздравлений ожидаете? От федеральных правительства? Муниципальных?

— От федеральных не ожидаю, было бы необычно, если бы они меня поздравили. А муниципальные власти пригласил на концерт — я же руковожу Столичным музыкальным театром. Он, действительно, еще не достроен, осталось его оканализировать и оштукатурить, но оборудование в том направлении приобретено самое-самое — ни у кого  Москве для того чтобы нет… Я благодарен за это и совсем не планирую торопить власти с окончанием реконструкции, пускай лучше бюджетные деньги отправятся на пенсии, а я подожду.   — Александр Борисович,  а правду говорят, что,  контролируя микрофон на репетициях, вы рассказываете: «Раз, раз, раз, я — гений, я гений…» ?

— Неправда. Может, и было когда-нибудь… случайно. Но дабы всегда говорить такое… Вот так и рождаются дурные предания. Не смотря на то, что… я не отказываюсь от тех слов. Лишь не нужно их сказать на репетициях в микрофон.

Лучше — самому себе с утра.

— А в чем для вас состоит природа очень способного?

— Это в то время, когда ты можешь делать то, что никто не умел делать до тебя либо весьма тяжело будет кому-то повторить. Кто-то в один раз изобрел пиво. Только бог ведает его имени, но данный человек был гением.

Либо человек, открывший картошку. Кто-то же придумал картошку? Она росла, никто ее не ел. Кто-то забрал ее, съел и сообщил: о!.. А позже ее поджарили, кто-то перед этим придумал пламя — также гений.

Исходя из этого в то время, когда я пою в трехоктавном диапазоне, а до меня этого никто не делал, у меня имеется все основания поставить тут галочку.

— В то время, когда вам было 23 года, и Андрей Кончаловский задал вопрос, сумеете ли написать музыку к фильму «Романс о влюбленных», вы сообщили: «Само собой разумеется, я гений». Вы и тогда шутили?

— Тогда я сообщил это легко, в особенности не вспоминая. Это был радостный треп. Позже, в то время, когда это зафиксировалось в книжке Кончаловского, треп начал выглядеть глупостью.

— Вам по большому счету характерно отсутствие политкорректности?

— Ну, в случае если человек хорош того, дабы его отправили, я отправлю.

— Трудясь в «Романсе о влюбленных»,  вы Кончаловского, говорят, отправили?

  — С этого, фактически, и началось отечественное знакомство. Его привели ко мне в студию. Идет запись. И в самый напряженный момент внезапно вваливается Кончаловский, дверью заскрипел… Ну я его и выгнал. Он сел в аппаратной и сообщил: «Как раз этого парня я и буду снимать в ключевой роли.

Какие конкретно у него ясные голубые глаза!» А у меня глаза зеленые. А позже я повернулся в профиль, и он сообщил: «Ну, нет, таковой долгий шнобель мне никто не утвердит». (Смеётся…) Ну а позже Кончаловский ни в одном интервью обо мне не сообщил ни слова, лишь один раз где-то: дескать, в отечественном фильме около часа музыки, которую написал студент А. Градский. По окончании всего этого в его фильмах для того чтобы рода музыки больше не было…

— Другими словами вы принципиально прекратили с ним сотрудничать?

— Легко мы поссорились. На мой взор, он тогда ушел от той идеи, которую сам мне растолковывал, на которую меня заводил. Мне фильм во многом нравится.

Но в некоторых местах он мне не нравится весьма. Мысль была в том, что он — режиссер, я — музыкант, композитор, певец, и мы совместно решаем: в случае если нам что-то не нравится обоим либо одному из нас, этого не должно быть. Но в то время, когда дошло до дела, он, грубо говоря, на меня наплевал. Это по большому счету их дорогой домашний прием. Другими словами сперва всех завести на то, что мы — команда, мы — супер.

А позже, в то время, когда приходит решающий момент, кто-то говорит: нет, я тут основной, а ты гуляй. Но это, простите, без меня… Позже, лет через 15, кое-как помирились…

 — Вы получили на «Романсе» большое количество денег?

— Довольно много. Я приобрел себе «Жигули» за 7500 рублей и стал свободным человеком в 25 лет…

— И как тогда крышу не снесло?

— А от чего? От того, что в конце фильма на твоей фамилии Дом кино начинает хлопать в ладоши? Это, само собой разумеется, приятно. Но в то время, когда ты через два дня едешь в Киев на гастроли и десятитысячный зал замирает, чуть ты говоришь: молчать! Вот это настоящая власть над людьми! Музыкальная, интеллектуальная власть.

Я пара раз ее контролировал.

— Понравилось?

— Да. Но я весьма скоро с этим завязал. По причине того, что осознал: приемчик-то страшный, и люди тебя возненавидят за это в итоге.

— Вы изменились с годами?

— Мало. Я подустал. От жизни… Но совсем не хочется, дабы она прекращалась. Но усталость ощущается.

Нет той регенерации, как раньше, в то время, когда ты совершил глупый сутки, выспался и утром побежал играться в волейбол.

— Как-то у вашего коллеги Андрея Макаревича задали вопрос незадолго до юбилея: что сейчас самое ужасное? Он ответил: страшно, что сейчас меня все чаше именуют Андрей Вадимович, что покалывает все время где-нибудь в боку и что с 18-летними девочками уже не о чем говорить. А как у вас?

— А у меня — нет. Моей подруге 27 лет. И я предпочитаю с девушками не говорить, а совсем вторым делом заниматься. С дамами сказать по большому счету сложно.

Общаться возможно, кроме того нужно. Разговаривать не следует.

— А вы патриот, Александр Борисович?

— Я им был тогда, в то время, когда им быть по большому счету было не модно и запрещено. Само собой разумеется, патриот. Легко тут вопрос: патриот чего?

Я разделяю такие вещи, как страна, Отечество, государство. Меня коробит от слова «государство».

Что такое государство? Это люди, которых мы, вы, я наняли на работу. Государство — это низкая субстанция если сравнивать с Родиной и Отечеством. Госслужащие говорят: «на благо страны», «во имя страны».

Во имя Отчизны — я осознаю. Во имя Отечества, на благо страны — да. А благо страны и благо Отчизны — это вещи, каковые смогут быть совместно, а смогут и не быть совместно.

По причине того, что у его слуг и государства имеется собственные пользы.

— Что в базе вашего патриотизма?

— Место, где мы находимся. У него собственный запах, собственный вкус. И вкуса и этого запаха нет нигде в мире, я же большое количество ездил. Данный запах не всегда приятен. Но без него уже нереально обойтись, к сожалению либо к счастью. И вот эта отечественная заданность, обреченность и имеется патриотизм. Высоколобые спорят: где Отчизна — в том месте прекрасно?

Либо: где прекрасно — в том месте и Отчизна? Для меня, где Отчизна — в том месте и прекрасно. Но если бы тут длился коммунизм, я бы, возможно, из этого все-таки слинял.

— Рок-н-ролл жив?

— Само собой разумеется. До тех пор до тех пор пока его слушают.

— А вам ни при каких обстоятельствах не говорили, что вы, Макаревич, Гребенщиков одурачили поколение, предали?

— В чем?

— Вы обучили  поколение жить по определенным правилам, вынудили ненавидеть мещан, рвачей, приспособленцев, а сами на 600-е «Мерседесы» взгромоздились… 

Да, возможно прекрасно жить и не быть подлецом. Возможно, дорогие мои. Самая идиотская русская пословица — это про то, что праведным трудом не наживешь каменных палат. К чему она придумана и кем?

Или лентяем и алкоголиком, или хитрожопым властителем. 

Я ни при каких обстоятельствах не сказал, что рок-н-ролл — это бедность. Возможно быть бескомпромиссным и получать. Получать на… бескомпромиссности, к примеру. (Смеется). Из-за чего нет? Легко нужно талантливо делать собственный дело. Многие питерские и кое-какие столичные группы строили собственный «пиар» на том, что «мы без денег, мы бессребреники». И они пускай несут ответственность за это.

Сейчас, в то время, когда стало известно, что они не бессребреники, их возможно в этом обвинить. Я же собственный «пиар» не строил на том, что я бессребреник. на данный момент также имеется музыканты, каковые эксплуатируют прекрасный образ: меня, дескать, не интересует материальный мир. Образ прекрасный, но ему уже не верит никто. Да и для чего нам верить, для чего за нами куда-то идти?

Мы что, проповедники? Мы артисты, мы играем. Да, под влиянием отечественной музыки люди позиционировали себя по отношению к власти в некотором роде.

Ну и будьте признательны за то, что мы развили в вас это чувство отделенности общества от власти.

— Вы-то себя отделили?

— Да я фактически отъехал давным-давно. К себе в квартиру. Я сам в себя эмигрировал.

И замечательно себя тут ощущаю. Время от времени вылезаю из норы, как тут вы без меня, дескать? Наподобие обходитесь до тех пор пока?..

Ну, хорошо, привет!.. И опять в подпол.

Илона ЕГИАЗАРОВА

25 А. Градский Антиперестроечный блюз HQ High Quality


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

Катерории: В мире кино